|
От досады я едва не выругался: эти записки не давали ни единой зацепки. Оставался еще блокнот, но, мельком просмотрев первые страницы, понял – ничего! А чего, собственно, я хотел: сразу, едва только прочтя два‑три документа, докопаться до сути дела там, где лучшие детективы не смогли продвинуться ни на шаг? С дельфинами все же стоило разобраться, к тому же, других мыслей у меня пока не возникло. В городском аквапарке работал мой хороший знакомый Валентин Юмаш, и я, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же набрал номер телефона и уже через час показывал ему заметки. Он молча прочел их и задумался на несколько минут. – Не думаю, что это сонары. Ты что‑нибудь слышал про «зов смерти»? – спросил Валентин. – Нет, – я даже сплюнул: чего‑чего, а если бы мне нужна была эзотерика или байки, я бы обратился к гадалке. Зов смерти! Ну‑ну… Однако Юмаш продолжил. – «Зов смерти», по мнению многих ученых, – это программа самоуничтожения, которая есть в каждом живом организме. Предположительно, именно она служит для балансировки животного мира. И начинает работать, когда резкий рост численности популяции одного или другого вида начинает угрожать всему равновесию в биосфере. Только этим можно объяснить загадочные самоубийства китов, касаток и дельфинов, или грызунов. К примеру, взять леммингов. Доказано, что, когда численность этих мышей достигает максимальной величины, они совершают массовые миграции, в ходе которых основная их часть погибает. Они кончают жизнь самоубийством, бросаются с берегов в реки и озера, в глубокие ямы. Еще «зов смерти» начинает работать в родившихся с отклонениями или больных особях: если они не становятся легким обедом хищников, то уходят из стаи сами. Такое явление может проявляться и у людей. Как говорят специалисты, для активации такой программы может послужить любой внешний фактор, начиная от изменения климата и заканчивая обыкновенным стрессом. – На первый взгляд, выглядит довольно логично, однако вот такой вопрос: как быть с сонарами? Не они ли причина массовой гибели дельфинов? Там тоже ученые высказывались, – ехидно спросил я. – Нет, было бы все слишком просто. Если сегодня посмотреть на океан, то вряд ли останется в нем пространство, которое не прослушивается сонарами. Далее, почти всегда возле носа корабля, рыболовецкого или военного, плывут наперегонки дельфины, играют, и никто не думает на боевом дежурстве отключать сонары. И если бы каждый дельфин, который хоть раз попадал под действие этого низкочастотного излучения, терял ориентиры в пространстве, то вряд ли хоть одна особь уцелела бы на сегодняшний день. И смотри сам, Перцефф, а почему они выбросились именно на берег? А, к примеру, не отправились в Антарктиду? — 10 —
|