|
"В силу обстоятельств или по таинственной предназначенности я на короткое время оказался действующим лицом одной из кампаний властей против искусства...". После выставки в Манеже были организованы встречи правительства с творческой интеллигенцией. "... Из прочитанного ниже вы, читатель, поймете, сколько энергии, невежества, ярости выплеснулось на головы участников этих встреч. Но сперва как я туда попал. По сценарию необходимо было заполучить работы "негодных художников" в залы, где предполагалось это проводить, дабы воочию продемонстрировать "бесплодность формалистических исканий и попытки стирания идеологических граней". Сказано — сделано. Телефон мой надрывался от звонков с просьбами, а потом и требованиями привезти работы. И именно те, которые вызвали "справедливую критику" и были предметом "внимания и разговора" главы государства со мной на выставке в Манеже. А таких работ было четыре, и разговоров столько же. Мне же этого совсем не хотелось". Но пришлось, и Жутовский попадает на просмотр, где демонстрировались его картины. Оценку выставке дает Хрущев. "Н. С. ХРУЩЕВ. С писателями положение хорошее, но надо чистить. Вам это делать!.. Вот это — скульптура? (Указывая на работы Эрнста.) Я их спросил, не педерасты ли вы? Педерастами бывают в 10 лет, а вам сколько? (Видно, он перепутал педерастов с онанистами). Я политик, а не художник. Посмотрите на автопортрет Б. Жутовского. Если вырезать в фанере дыру и приложить к этим портретам, я думаю, что 95 процентов сидящих здесь не ошибутся, какая часть тела будет в дыре на картине Жутовского. В вас, Б. Жутовский, была искра божия, вы ее закапываете — это формализм... Кто дал вам право так презирать народ?.. Неизвестный смотрит свысока. Он — медиум. Он создал, а мы думаем — что это? Хочется плюнуть, т. Неизвестный. Я сказал Шелепину: где они медь берут?... Вот позвал Шостакович, три джаза — живот болит. А я хлопаю. Малодушие. Когда джаз— колики. Может, это и старорежимно, я люблю Ойстраха. Постоим за старину, чтобы не поддаваться упадничеству... Что делать с Неизвестным и Жутовским? Если не понимают— уезжайте. Поддерживать это направление не будем. С Кеннеди мы пошли на компромисс, внутри государства этого быть не может...". На следующей встрече в свердловском зале Кремля (март 1963 г.) происходит следующий диалог: "А. ВОЗНЕСЕНСКИЙ. Как и мой учитель Маяковский, я не член партии... Немедленно в разговор включился на глазах распалявшийся Н. С. Хрущев. Н. С. ХРУЩЕВ. Не афишируйте. Предатель. Посредник. Наших врагов. Ты не член моей партии, господин Вознесенский! Ты не на партийной позиции. Для таких самый жестокий мороз... Обожди еще, мы тебя научим. Ишь ты какой Пастернак.. Получайте паспорт и езжайте к чертовой бабушке. К чертовой бабушке! — 108 —
|