|
Поэтому для них появление разудалого «Остапа» – а они-то знали, что это полковник генштаба Сухомлинов, – было словно бальзам на раны, ибо прогрессивные русские военачальники перед тем, как их убирали в отставку, бесстрашно продолжали повторять: военное дело как дитя научно-технического прогресса переживает эру исканий; на вооружении армий Запада уже внедрена скорострельная быстроподвижная артиллерия; бездымный порох, магазинное ружье! Все большее количество ученых Запада думает, как подчинить воздух армии; а землю – моторам! А Остап Бондаренко в каждой своей брошюрке резво издевался над этими «профессорами от армии». Знания он называл «кабинетно-табуретными», книжки русских ученых – «книжонками»; а одну из своих брошюр назвал прямо, без обиняков – «Не всегда ученье свет». Самое страшное для Остапа – инициатива, знания, любое новшество. Едва кто-то из военных исследователей заявил, что эра кавалерийских атак ушла в прошлое, как Остап называет это «предательством русской старины» и забвением того «святого, чем жива Русь-матушка». Эти брошюры легли на стол «серого кардинала» Победоносцева; тот передал их бывшему воспитаннику – царю Николаю. Понятно, п р о з а Остапа понравилась – ни о чем ведь ином не радеет, кроме как о седой старине! Именно таким образом Остап стал генералом, а затем начальником штаба важнейшего Киевского, пограничного с Австрией, военного округа. Именно там по прошествии всего лишь трех лет после того, как угодливый генерал, он же черносотенный Остап, стал начальником штаба Киевского военного округа, состоялись в 1902 году огромнейшие маневры под Курском. «Южными» были войска Киевского военного округа, «северными» – Московского. «Северные» создали «летучие партизанские отряды». Солдаты одного из летучих отрядов, заброшенные в глубокий тыл «южных», увидели, как среди березовых перелесков в экипаже на мягких дутиках преспокойно ехал вальяжный генерал. И «летуны» ничтоже сумняшеся захватили в плен генерала «вражеской» армии! А оказался этот генерал не кем-нибудь, а начальником штаба Сухомлиновым. Он закричал: – Это что ж такое! Да такого же никто в условиях не оговаривал! Казалось бы, карьера начальника штаба «южных» на этом должна быть закончена. Но нет! Сухомлинов немедленно принялся за свои спасительные брошюрочки, обрушился на нововведения, зло потешался над «иностранщиной» и властно требовал возврата в старину: «То, что старо, – то истинно; то, что ново, – чужеземно, сиречь не нужно нам». — 260 —
|