|
Наряду с теоретическими занятиями в поле курсанты учились управлять и подразделениями. И нередко руководитель занятий вызывал курсанта Дышинского и ставил перед ним вводную: — Курсант Дышинский, ваш командир убит, принимайте командование. Взвод попал под огневой налет противника, залег и несет потери. Ваше решение? И Владимир срывающимся, ломким голосом начинал командовать. Он стал понимать, что командир прежде всего должен думать, как удачнее выполнить боевую задачу, и отвечать за судьбы вверенных ему людей. Мать понимала, что ее старший сын скоро будет на фронте. После войны, вспоминая о Володе, она писала: «Родина призвала его защищать страну Советов. Из его писем я понимала, что он готов отдать всю свою силу, жизнь и молодость за Родину, благословила я его заочно и дала материнский наказ: «Сын мой дорогой! На твою долю выпала великая честь с оружием в руках защищать Родину от коварного врага. Будь верным сыном ее! Выполняй свой воинский долг с честью. Я писала ему: твой младший брат тоже призван. Он в Военно-морском авиатехническом училище в Перми. По окончании его служил на Тихоокеанском флоте. Я, ваша мать, буду помогать вам бить проклятого врага своим упорным трудом на производстве». Все святое, что было у Володи, связано с матерью — отца уже не стало, умер весной. Со слов Володи, отца он любил и его уход из жизни переживал тяжело. Слишком велика была для него эта потеря. А события на фронте день ото дня становились тревожнее. Вопрос стоял бескомпромиссно — или — или, иного быть не могло. Да, это было то время, когда Илья Эренбург писал: «Убей немца!» В ночь на 10 сентября прозвучала команда: «Тревога! В ружье!» Размеренная курсантская жизнь в считанные секунды была нарушена, и уже вечером они спешно грузились в эшелон, курсантский батальон отправлялся на фронт. Конечно, было обидно, что до ускоренного выпуска из училища и производства их в лейтенанты оставались считанные дни. Но этому пока не суждено было осуществиться. Теперь Владимир лежал на двухъярусных нарах, недалеко от распахнутой двери вагона, погруженный в свои невеселые мысли, вслушиваясь в ночную тишину, вдыхая пряные запахи сена под головой. Ему не спалось. Слишком много воспоминаний навалилось на него за прошедшие сутки. Не спит и сосед, Володя слышит, как тот ворочается, устраиваясь поудобнее на своем ложе. Ему вспомнился дом — как там мама, как идет служба брата. Вскоре он напишет: «Вот, мама, и я еду на фронт. Буду воевать за тебя, за то, чтобы ты у меня на старости лет жила счастливо и спокойно, а я стал инженером. Ты меня приучила к труду. Труд, возможно, и был основой моей тяги к творческим его сторонам. Ведь только в труде вырабатывается терпение, внимание, выдержка». Равномерный перестук колес постепенно убаюкал и Владимира. — 144 —
|