|
Поскольку телефон прослушивался, Байков был уверен, что информация о его поездке будет немедленно доложена. Рано утром он вышел во двор. Знакомый китаец поздоровался словами: «Ни чифаньла ма?» (Вы покушали?). Так обычно в те годы китайцы здоровались друг с другом. Проехав город, Иван Владимирович свернул в район, где обычно удил рыбу. Он въехал на стоянку, где в это время еще не было ни одной машины, припарковался и стал готовить снасти. Вокруг было спокойно, волны реки тихо накатывали на песчаный берег. Не успел он еще закинуть снасти, как услышал шум двигателя. Рядом с машиной разведчика припарковался новый «Форд-300». Открылась дверца, и из машины вышел высокий китаец в добротном костюме европейского покроя. С другой стороны «Форда» появился еще один тип, лет сорока, плотного телосложения. Это, несомненно, были те, кого Байков ждал. Автомашину они поставили так, что перекрыли дорогу для выезда. — В чем дело, господа, я не смогу выехать? Высокий китаец не сразу ответил на вопрос. Сначала он посмотрел на своего напарника, словно спрашивая у него разрешения начать беседу. Тот кивнул головой. Высокий произнес на чистом английском языке: — Здравствуйте, господин Байков. Мы давно искали возможность поговорить с вами. — Кто вы такие? — спросил разведчик по-китайски. Высокий улыбнулся и сказал: — О, мы знаем, что вы говорите по-китайски. Господин Хуан нам об этом много рассказывал. Вы должны меня знать. Я — начальник русского отдела политической разведки Китайской республики — Ми. Его имя разведчику было знакомо. — Чем обязан? — У нас к вам дело, — вступил в разговор толстяк. Иван Владимирович обратил внимание, что он говорит по-китайски в американской манере. — По делам я принимаю в управлении КВЖД, в рабочие дни. А сегодня у меня выходной. Тон оперработника подействовал на толстяка. Он более миролюбиво произнес: — Не горячитесь, мистер Байков. Вы должны выслушать нас. — Должен?! — воскликнул оперработник. — На каком основании? По какому праву вы мне указываете? Кто вы? — Я из иностранного отдела разведки. Меня зовут Шуй. У Ивана Владимировича в голове сразу возникли ассоциации: один назвал себя «Ми», что по-русски означает «рис», второй назвался фамилией «Шуй», что в переводе на русский означает «вода». Таким образом, есть вода, есть рис, можно заварить кашу. — А я не желаю с вами разговаривать! Ми вступил в разговор: — Вы ведете себя неразумно, господин Байков. — Это провокация! — вырвалась у разведчика стандартная фраза, которую произносит советский гражданин, когда ему за границей угрожают незнакомые люди. — Я заявляю решительный протест! — 346 —
|