|
Однако ответ в резидентуру так и не пришел. Письмо Короткова не получило заслуживающей того оценки со стороны руководства НКВД и было списано в его личное дело. В марте 1941 года Александр Михайлович по указанию Центра установил связь со «Старшиной», который входил в группу «Корсиканца». Это было сделано для проверки информации «Корсиканца». «Старшина» — Харро Шульце-Бойзен — оказался исключительно информированным человеком в военно-политических вопросах и убежденным противником нацизма. Он работал в 5-м отделе Института исследований, выполнявшего функции разведки в министерстве авиации. Харро Шульце-Бойзен произвел хорошее впечатление на Александра Михайловича. Это был целеустремленный, решительный офицер, который пошел на контакт с советскими представителями по политическим убеждениям, понимая, что борьбу с фашизмом в одиночку не выиграть. От «Старшины» было получено значительное количество материалов, подтверждавших ранее сообщенную информацию «Корсиканца» об активной подготовке Германии к войне против СССР. На основе получаемой от «Корсиканца» и «Старшины» информации, а также используя материалы других источников, внешняя разведка регулярно информировала высшее руководство страны о нависшей над страной военной угрозе, ходе разработки планов военных действий и сроках немецкого наступления. Последние все более конкретизировались. Однако Кремль адекватной реакции не проявлял. В немалой степени этому способствовало то, что фашистские специальные службы осуществляли большую работу по дезинформации СССР с использованием агентуры и технических средств, чтобы ввести советское руководство и командование Красной Армии в заблуждение. К сожалению, это им удалось сделать. Разведка, тем не менее, приняла ряд мер по подготовке агентурной сети в Германии к работе в условиях военного времени. В марте-апреле 1941 года в берлинскую резидентуру было направлено указание руководства внешней разведки об организации прямой радиосвязи ценной агентуры с Центром. В этом указании, в частности, говорилось: «Создавшаяся обстановка требует принятия срочных мер по переводу основной, наиболее ценной агентуры на прямую связь с нами, т. е. создания нескольких нелегальных резидентур, могущих осуществлять связь с Москвой по радио». Однако времени на создание нелегальных звеньев внешней разведки, обучение ее персонала работе на рации, закрепление этих навыков не хватило. 2 июля 1941 года А.М. Коротков вместе с интернированным составом посольства покинул Германию. В турецком городе Эдирне советские сотрудники были переданы немцами представителям турецких властей и сотрудникам советского посольства в Турции. Через несколько дней Александр Михайлович Коротков был уже в Москве. — 127 —
|