Очерки истории российской внешней разведки. Том 2

Его морально-психическое состояние в то время определялось довольно четко: «…K. на последние встречи приходит рассеянный, объясняет это усталостью, большой загруженностью по работе… Один раз явился пьяный…»

Дальше рисковать было нельзя. Слишком опасными могли быть политические последствия возможной провокации. Связь с «Кротовым» было решено прервать, агента «законсервировать» на неопределенное время.

Архивы, как и человеческая память, хранят многое, однако среди пожелтевших документов не удалось найти продолжения судьбы «Кротова» — основного агента токийской резидентуры 30-х годов. Его следы затерялись в бурном водовороте военного времени. Есть лишь косвенное упоминание о его командировке в Маньчжурию. Что произошло дальше, оказался ли он в составе действующей императорской армии, попал ли в плен при разгроме Квантунской армии или погиб при бомбардировках союзниками Токио — неизвестно.

34. Первые зарубежные партнеры

Сотрудники Иностранного отдела ВЧК в ходе оперативной работы за границей стремились не упускать возможности взаимодействия «на личной основе» с местными представителями своей профессии, если это содействовало решению стоявших перед ними задач.

Единичные случаи сотрудничества и разовые его эпизоды постепенно перерастали в одно из направлений разведывательной деятельности, которое являлось одновременно составным элементом комплекса двусторонних межгосударственных отношений. Первыми зарубежными партнерами советской внешней разведки стали органы безопасности Монгольской Народной Республики (МНР) и контрразведка Турции.

Монгольские друзья

В соответствии с советско-монгольской договоренностью весной 1921 года части Красной Армии и Монгольской Народно-революционной армии (МНРА) проводили совместные операции против отрядов главаря контрреволюции в Забайкалье барона Унгерна. Именно с этого момента ВЧК начала оказывать помощь монгольским друзьям не только в проведении специальных акций, но и в создании собственных органов безопасности. Так, по инициативе и предложению чекистов в июне 1922 года при штабе МНРА была учреждена Государственная внутренняя охрана (ГВО), взявшая на себя разведывательные и контрразведывательные функции. Первым руководителем ГВО был назначен Константин Баторун, боевой монгольский командир, окончивший военную академию в Москве. К нему и к начальникам подразделений ГВО были прикомандированы инструкторы из кадровых работников ВЧК.

Главной заботой разведывательных звеньев ВЧК и ГВО с самого начала их взаимодействия была защита государственного суверенитета Монголии от посягательств извне. Серьезную и вполне реальную опасность представляли, в частности, остатки белогвардейских формирований, вытесненных из России и Монголии в Маньчжурию. Командование над ними после разгрома барона Унгерна взял на себя атаман Семенов. Белогвардейцы совершали опустошительные набеги на монгольскую территорию, грабили местных крестьян-аратов, что называется, до нитки, угоняли их скот, жестоко расправлялись с административными и партийными работниками, вырезали их целыми семьями, не щадя даже детей.