|
У. Г.: Нет. Осознание — это простая деятельность мозга. Оно не годится для того, чтобы вызвать какую бы то ни было перемену, включая перемены терапевтического характера. Мы наложили эту процедуру присвоения имен на естественную, физиологическую осознанность, — осознанность, которая, между прочим, присуща нам наряду с другими животными. Осознание и ваше побуждение или стремление изменить себя — это две абсолютно разные вещи. Вы не можете воспринимать эту разницу, так как нет восприятия без воспринимающего. Можете ли вы что-либо осознать иначе кроме как посредством памяти и мысли? Память — это знание. Даже ваши чувства есть память. Стимул и реакция составляют единое движение — их невозможно четко разделить. Другими словами, вы не можете даже отделить стимул от реакции. Разделительной линии нет, разве что вмешается мысль и создаст ее. Мысль, будучи памятью и знанием, создала этот механизм. Единственный способ, которым она может продлевать себя, — это собирать знание, узнавать все больше и больше, задавать все больше и больше вопросов. Все время, пока вы в поиске, вы будете задавать вопросы, а механизм задавания вопросов только добавляет инерции процессу присвоения имен. В.: Но зачем же так низко оценивать мысль. Она охватывает много хорошего… У. Г.: Мысль не может ухватить движение жизни, она слишком медлительна. Это как молния и гром. Они возникают одновременно, но звук, который движется медленнее, чем свет, доходит до нас позже, тем самым создавая иллюзию, что молния и гром — это два разных события. Только естественные, физиологические ощущения и восприятие могут двигаться вместе с потоком жизни. Вопрос о схватывании или запечатлении этого движения даже не стоит. Мы так уверенно используем слово «сознание», как будто мы прекрасно знаем, что это такое. На самом же деле сознание — это нечто, о чем мы никогда не узнаем. В.: Выходит, что попытки остановить мысль в надежде добиться чистого осознания — это полная чепуха? У. Г.: Насколько мне известно, мы осознаем что-то только через посредство памяти, знания. В противном случае не было бы пространства и разделяющего сознания. Смотреть на что-то без участия знания невозможно. Для того чтобы смотреть на что-либо, вам нужно пространство, и это пространство создается мыслью. Так что и само пространство как измерение существует только в качестве творения мысли. Мысль также пыталась теоретизировать насчет пространства, которое она создала, придумав «пространственно-временной континуум». Время — это независимая система или структура. Вовсе не обязательно, чтобы между ним и пространством существовала непрерывность, континуум. — 48 —
|