|
В.: Несмотря на очевидный хаос и зло в мире, большинство из нас считают, что надежда умирает последней и любовь в конечном итоге будет править миром… У. Г.: В мире нет любви. Все хотят одного и того же. И это всегда достается самому безжалостному — если только он сможет схватить это и смыться. Получить то, что хочешь, — сравнительно легко, если вы достаточно безжалостны. У меня было все, чего только может хотеть человек, все переживания, которые он только может пожелать, — и все это только обмануло мои ожидания. Поэтому я никогда не рекомендую никому свой «путь», потому что я сам в конечном итоге столкнулся с ложностью этого пути и отверг его. Я бы никогда в жизни даже не заикнулся о том, что во всех этих переживаниях и практиках есть какой-то смысл. В.: В противоположность тому, что вы сейчас сказали, великие спасители и учителя человечества сходились на том, что… У. Г.: Святые, спасители, священники, гуру, бхагаваны, видящие, пророки и философы все были не правы, насколько я знаю. Пока вы лелеете хоть какую-то надежду или веру в эти авторитеты, живые они или мертвые, эта уверенность не будет вам передана. Эта уверенность каким-то образом нисходит на вас, когда вы сами видите, что все они были не правы. Когда вы сами увидите это в первый раз, вы взорветесь. Этот взрыв высветит область вашей жизни, которая никогда раньше не была затронута. Это абсолютно уникально. Поэтому, что бы я ни говорил, это не может быть для вас истиной. Как только вы увидите это сами, все, что я вам говорил, станет устаревшим и ложным. Все, что было до этого, уничтожается в этом огне. Вы не можете прийти к своей уникальности, пока весь человеческий опыт не будет выброшен из вашей системы. Это невозможно сделать никаким усилием воли или с помощью чего бы то ни было. Значит, вы остались без всякой помощи. В.: Мне кажется, для того, что вы описываете, необходим некий особый род храбрости: Так ли это? У. Г.: Да. Но это не смелость в обычном смысле слова. Это не та смелость, которая у вас ассоциируется с борьбой или преодолением. Смелость, о которой я говорю, — это та смелость, которая приходит сама, когда все эти авторитеты и весь этот страх выброшены из системы. Смелость — это не инструмент или качество, которое вы можете использовать для того, чтобы прийти куда-то. Прекратить делать — вот смелость. Покончить с традицией — вот смелость. В.: Даже если есть смелость, нет никаких гарантий, что человек не заблуждается относительно жизни, что у него правильное мнение о важных вещах. — 34 —
|