|
То, что не помогло вам, не может помочь никому. Не важно, что я говорю, вы — среда выражения. Вы уже ухватились за то, что я сказал, и превратили это в новый «-изм», идеологию и средство достижения чего-то. Я пытаюсь донести до вас, что вы должны открыть что-то для себя. Но не думайте, что то, что вы найдете, будет представлять какую-то ценность для общества, что этим можно будет изменить мир. Вы будете потеряны для общества, вот и все. В.: То, что каждый должен найти для себя, — это Бог или просветление, разве нет? У. Г.: Нет. Бог — это абсолютное наслаждение, непрекращающееся счастье. Так не бывает. Корень вашей проблемы в том, что вы хотите того, чего не существует. Трансформация, мокша, освобождение и прочее — это лишь вариации на одну и ту же тему: вечного счастья. Тело не сможет это вынести. Например, сексуальное наслаждение временно по самой своей сути. Тело не может долго выдерживать непрерывное наслаждение, оно может разрушиться. Желание навязать телу воображаемое состояние непрерывного счастья — серьезное неврологическое расстройство. В.: Но религии предостерегают людей от поиска наслаждений. Молитвы, медитации и различные практики учат нас выходить за пределы простого наслаждения… У. Г.: Они продают вам духовный наркотик, духовный морфий. Вы принимаете его и засыпаете. Сейчас ученые усовершенствовали наркотики, приносящие наслаждение. Теперь их гораздо легче принимать. И вам никогда не придет в голову, что просветление и Бог, которых вы ищете, — это всего лишь предельное наслаждение, наслаждение, которое вы придумали, чтобы освободиться от состояния страдания, в котором вы всегда пребываете. Ваш невроз и страдание происходит от того, что вы хотите совместить две вещи, которые противоречат друг другу. В.: Но вы почему-то свободны от всех этих противоречий, и, хотя вы и говорите, что не пребываете в состоянии вечного блаженства, похоже, что по большому счету вы счастливы. Как так вышло, что ваша жизнь пошла именно по этому руслу? У. Г.: Когда я рассказываю историю своей жизни, я словно бы рассказываю о чужой жизни. Когда я размышляю о своей жизни, я не ощущаю привязанности, не испытываю никаких чувств или эмоций. Если вы думаете, что я храню какие-то ценные воспоминания о своем прошлом, значит, у вас составилось неверное впечатление. В.: Если оставить разговор о том, существует ли добро и зло для организма, который генетически запрограммирован на то, чтобы быть жестоким и воинственным, разве религиозные практики, медитация, йога, смирение и прочее не помогают человеку преодолеть эти биологические ограничения? — 19 —
|