|
Ван-Дейссен дает следующее сжатое изложение идей, заключающихся в учении о сансаре и освобождении от нее: Жизнь есть искупление дел мыслей и поступков, совершенных в предшествующем существовании, и это искупление (абсолютно соответствующее как своей продолжительностью, так и своим качеством, всему совершенному человеком раньше), выполняется всем тем, что проявляется в новой жизни, что в свою очередь создает новую карму, требующую нового, соответственного себе, искупления в последующем существовании. Таким образом, подобное искупление и согласованность прошедшего, настоящего и будущего напоминает собою работу часового механизма, который заводит себя своим же собственным ходом. И так продолжается до бесконечности, пока не появятся мудрость и знание, возникающие не в силу каких-либо заслуг, но проникающие в сознание в силу своего сродства с последним. Мудрость и знание разлагают сансару, или жизнь, на ее внутренние, сокровенные элементы, и, сжигая семена содеянного, делают таким образом невозможным на будущее время возобновление повторных рождений в сансаре. * * *Не удивительно, что подобное одностороннее изложение истины произвело глубокое влияние на индийскую расу и окрасило в специфический цвет религиозные идеи этого народа. И надо было пройти еще многим векам, прежде чем более возвышенное философское мышление смогло отделить зерна от плевелов, смешанные в этих учениях. Никогда индийский народ не воспринимал религиозной доктрины, столь побуждающей к страху и отчаянию, как эта жестокая идея сансары без какого-либо облегчения, приносимого ее философским разъяснением. В сознании этого первобытного народа, естественно, должно было возникнуть представление о том, что дьявол, более могущественный, чем все их боги, спустился к ним с ясного неба, так как даже сами боги подчинены Высшему Закону и должны действовать лишь в качестве его управителей и исполнителей его предписаний. Но со времени начала периода, наиболее ясно отмеченного Ведами, религиозные идеи индусов изменились: исчезло язычество, а за ним последовала и жизнь, подвластная закону сансары. * * *Но на религиозное сознание индусов проявилось воздействие и других влияний. Среди несвязных мифологических учений Индии стало настойчиво звучать провозглашение одной основной истины, истины о Едином над всем и во всем, которое было одновременно Все. Таким образом, пока еще туманная и неясная, идея о Брахмане начала укрепляться в сознании индусов, стремясь затем занять преобладающее положение. Учение о Брахмане не свергло еще прежних богов: поклонение им все еще продолжалось и все еще создавались новые боги, но Брахман явился зиждущим началом, создавшим и богов, и людей, – вся вселенная происходит из Его бытия. Брахман рассматривался как мировая душа, или Дух вселенной. Брахман вернулся опять к арийцам, позабывшим о Нем в их долголетних скитаниях из страны прежней цивилизации, и с тех пор идее о Едином, бесконечном, вечном, абсолютном Бытии – Разуме – Могуществе уже не покидала более арийское сознание в Индии. Индийский народ не сразу поднялся на высоту полного осознания этой истины; как целая раса, он не вполне поднялся до этой идеи и посейчас. Но теперь совершается непрерывная эволюция, ведущая к пониманию этой великой истины, которая является основой всякой истины, – того единства, той сущности монизма, к которому, неизбежно и неизменно, приводят человеческая мысль и умозрение. — 116 —
|