«Я прочел некоторые из ваших бесед и присутствовал на них, — сказал он, — и по моему мнению, то, о чем вы говорите, является слишком негативным; вы не даете ни указаний, ни позитивных установок для жизни. Этот восточный подход к проблемам в высшей степени разрушителей; посмотрите, куда он привел Восток. Ваш негативный подход, а в особенности настойчивые утверждения о необходимости освобождения от всех мыслей, совсем не подходит для нас, жителей Запада, ибо мы деятельны и предприимчивы по своему темпераменту и в силу необходимости. То, чему вы учите, полностью противоречит нашему образу жизни». — Позвольте обратить ваше внимание на то, что деление людей на западных и восточных является чисто географическим и произвольным, не так ли? Оно не имеет глубокого значения. Живем ли мы на Востоке или на Западе, имеем ли мы коричневую, черную, белую или желтую кожу, но все мы человеческие существа, которые страдают, надеются, испытывают страх, верят; радости и страдания существуют и здесь, и там. Мысль нельзя делить на западную и восточную, однако многие делают это, исходя из принятых условностей. Любовь не зависит от географических условий, она не считается священной на каком‑либо одном континенте и не отвергается на другом. Разделение людей диктуется целями экономики и эксплуатации. Это не означает, что они не различаются по темпераменту и прочее; есть сходные черты, есть и различия. Все это вполне очевидно и в психологическом отношении бесспорно, не правда ли? «Для вас это, может быть, и так, но наша культура, наш образ жизни полностью отличаются от восточного. Наше научное знание, медленно развиваясь со времен античной Греции, сейчас поистине необъятно. Восток и Запад развиваются по двум различным направлениям». — Видя различия, мы должны в то же время осознавать и черты сходства. Внешнее выражение может отличаться и отличается, но, оставляя в стороне внешние формы и проявления, можно видеть, что стремления людей, их побуждения, желания и страхи — одни и те же. Не будем обманываться словами. И здесь, и там люди хотят мира и благополучия, они хотят найти нечто большее, чем материальное счастье. Цивилизации могут варьироваться в зависимости от климата, окружающей среды, пищи и т.д., но культура в основе своей во всем мире одна и та же: ее нормы — быть сострадательным, избегать зла, быть великодушным, прощать и прочее. Без этой фундаментальной культуры любая цивилизация, все равно — здесь или там, распадается или будет уничтожена. Так называемые отсталые народы могут приобрести знания, успешно усвоить «ноу‑хау» Запада; они в равной степени могут стать поджигателями войны, генералами, юристами, полицейскими, тиранами, иметь концентрационные лагеря и все прочее. Но внутренняя культура — это совсем иное дело. Любовь к Богу и свобода человека — к этому подойти не так просто; но без этих факторов материальное благополучие не многого стоит. — 339 —
|