Проблемы жизни

— Почему вы раньше не задали себе вопрос, какова причина, толкающая вас к той или иной форме деятельности?

«До сих пор мне никогда не приходилось спрашивать себя почему я занимаюсь общественными делами. Мне всегда хотелось помогать, делать добро, причем это не носило характера сентиментальности. Я обнаружила, что люди, среди которых я живу, — не настоящие люди, а маски. Настоящие люди — это те, кто нуждается в помощи. Жить с теми, кто в масках, скучно и глупо; а жить с другими — это борьба и страдания».

— Почему вы занимаетесь благотворительной или какой‑либо иной работой?

«Мне кажется, только для того, чтобы как‑то проводить время. Люди должны жить и действовать, а мои склонности вели к тому, чтобы действовать как можно лучше. Я никогда не спрашивала себя, почему я все это делаю, но вот теперь мне нужно это выяснить. Прежде чем идти дальше, разрешите сказать, что я совершенно одинока. Хотя я вижу много людей, я одинока и люблю одиночество, — это состояние в какой‑то степени порождает бодрость».

— Пребывать в уединении, в наивысшем смысле слова, имеет большое значение. Но то одиночество, которое связано с удалением от других людей, порождает чувство силы, власти, неуязвимости. Такое одиночество есть обособление от других, это бегство, это убежище. Но разве не важно выяснить, почему вы никогда не спросили себя о причине, побуждающей вас делать так называемые добрые дела? Не хотите ли вы разобрать это?

«Да, попробуем разобрать. Я думаю, что заняться всем этим меня заставил именно страх перед внутренним одиночеством».

— Почему вы употребляете слово «страх», говоря о внутреннем одиночестве? Внешне вы ничего не имеете против того, чтобы быть одинокой, но от внутреннего одиночества вы отворачиваетесь. Почему? Страх не есть нечто абстрактное, он существует только по отношению к чему‑то. Страх не существует сам по себе, тогда это лишь слово. Но вы испытываете его, только соприкасаясь с чем‑либо. Чего же вы боитесь?

«Я боюсь вот этого внутреннего одиночества».

— Страх внутреннего одиночества существует лишь в отношении к чему‑то иному. Вы не можете бояться внутреннего одиночества, так как никогда не взглянули на него прямо; вы сейчас судите о нем с помощью того, что вам известно. Вы знаете свою ценность, если можно так выразиться, как общественного деятеля, как матери семьи, как способного и активного человека и т.д.; вы знаете цену вашего внешнего одиночества. И вот, сопоставляя все это, вы судите о внутреннем одиночестве, подходите к нему; вы знаете то, что было, но не знаете того, что есть . Когда то, что известно, смотрит на неизвестное, возникает страх; именно это и порождает его.