Открой свой разум любви

Не является ли истинной моралью контроль над насилием? Насилие, очевидно, существует в каждом. Люди, так называемые «высшие существа», осуществляют контроль над насилием, а в природе насилие присутствует постоянно и повсеместно: ураганы, убийство одного животного другим, гибель дерева.

Но возможны и более высокие формы насилия, более тонкие и трудноуловимые, и есть грубые, звериные его формы. Вся жизнь есть насилие, малое и большое. Если человек хочет выяснить, возможно ли выйти из всей этой структуры насилия, он должен серьезно это исследовать, вникнуть в это. Под «вникнуть в это» я подразумеваю прежде всего проверку, исследование «того, что есть». Но для того, чтобы исследовать, необходима свобода от любого умозаключения, от любого предварительного суждения. Тогда, с этой свободой, я рассматриваю проблему насилия.

Например, я жесток и знаю о своей жестокости. Это является для меня проблемой. Никакие объяснения и оправдания, никакие речи о том, что «вам следует или вам не следует», ее не разрешат. Это та проблема, которая меня волнует, я хочу ее решить, потому что вижу возможность существования другого способа жизни. Поэтому я говорю себе: «Как без конфликта я могу быть свободным от этой жестокости?», ведь в момент, когда я вношу конфликт в сам процесс освобождения от жестокости, я уже порождаю насилие. Поэтому прежде всего я должен ясно понимать, что означает конфликт. Если в отношении жестокости – от которой я хочу быть свободен – есть хоть какой-нибудь конфликт, в самом этом конфликте взращивается насилие. Как мне без конфликта быть свободным от жестокости?

Может, мне следует принять собственную жестокость как некую непреложную данность? Но что толку говорить «прими ее»? Конфликт так и останется конфликтом. Зачем мне принимать или отвергать этот факт? Факт в том, что я жесток. И есть другой факт: если существует конфликт в попытках избавиться от жестокости, то есть насилие. Таким образом, мне приходится иметь дело с двумя обстоятельствами. С насилием, жестокостью и с необходимостью избавления от нее без усилия. Что же мне делать? Вся моя жизнь – это борьба и сражение.

Истинное бытие – в понимании того, что ты – это мир, а мир – это ты; жестокость и насилие – не нечто отдельное, но часть единого целого.

Существуют два состояния – истинное бытие и оно же, но покрытое пеленой неведения. Почему? Это старая индийская теория.

Возможно, если мы поймем, что наши проблемы существуют только в восприятии с точки зрения противоположностей, они исчезнут.

Скорее всего, то единственное, что нужно делать, – это выявить жестокость, сделать ее видной. Чтобы жестокость стала явной, я должен позволить ей выйти, показать себя – не в том смысле, что я стану еще более жестоким. Почему я не позволяю ей показать себя? Прежде всего, я этого страшусь. Я не знаю, вдруг это приведет к тому, что я стану еще более жестоким? И, позволив ей проявиться, буду ли я в состоянии понять ее? Смогу ли я посмотреть на нее очень пристально, очень внимательно? Я смогу сделать это, только если в тот момент, когда жестокость станет явной, сойдутся вместе моя энергия, мой интерес и настоятельная потребность. В этот момент у меня должна быть настоятельная потребность понять жестокость, мой ум должен быть лишен какого бы то ни было искажения, и я должен иметь огромную энергию, чтобы наблюдать. В тот момент, когда моя жестокость становится явной, эти три обстоятельства должны немедленно реализоваться. Это значит, что я достаточно чуток и свободен, чтобы иметь такую жизненную энергию, такую интенсивность и такое внимание. Как мне обрести такое интенсивное внимание? Как достичь этого?