|
этих глубинных и могучих явлений или подчинить их разумной воле с тем же успехом, с каким он сумел объяснить и направить по определенному руслу - пусть не самым совершенным образом, однако с видимостью самых блестящих результатов - силы физической Природы. Эти другие силы, действуя на более тонких планах, гораздо мощнее, глубже, сокровеннее, неуловимее и разнообразнее, чем силы физической Природы. Вся несостоятельность разума в его попытках управлять нашим существованием объясняется тем, что вследствие присущей ему ограниченности он не способен иметь дело с жизнью во всей ее сложности и полноте или во всей совокупности ее проявлений; он вынужден расчленять ее на части, устанавливать более или менее искусственные классификации, строить системы на основании ограниченного набора фактов, которые при сопоставлении с другими фактами противоречат им, опровергаются ими или требуют постоянной модификации, создавать теории на основе уже открытых потенциальных возможностей, которые разрушаются с мощным притоком новых, еще не упорядоченных потенциальных возможностей. Может даже показаться, что существуют два мира - мир идей, где действует интеллект, и мир жизни, который неподвластен полному контролю разума, и что навести мост через пропасть между этими двумя сферами выше сил и возможностей разума и разумной воли. Последние, по-видимому, могут либо вырабатывать более или менее эмпирические (основанные на опыте) компромиссы, либо создавать жесткие системы, практически не применимые или только частично применимые к действительности. В борьбе с жизнью человеческий разум превращается либо в эмпирика, либо в доктринера. Конечно, разум может стать просто слугой жизни; он может ограничиться деятельностью, которой требует от него средний нормальный человек: оправдывать личные интересы, страсти и предрассудки человека и находить средства их удовлетворения, облачать их в обманчивые покровы рациональности или, самое большее, придумывать для них надежные и просвещенные нормы или правила предосторожности и самоограничения, достаточные для того, чтобы предотвратить их самые вопиющие заблуждения и самые неприятные последствия. Но в таком случае разум явно отрекается от своего престола, отказывается от высочайшей своей обязанности и предает надежду, с которой человек пустился в свое странствие. Он может также принять решение надежно опираться на факты жизни, действительно не преследуя никаких практических интересов - иными словами, бесстрастно критически исследовать ее принципы и процессы, но — 96 —
|