|
общества, интенсивность его размеренной, упорядоченной и экономической жизни, его способность к производству и установлению всеобщего благосостояния должны чрезвычайно возрасти в хорошо организованном и централизованном Государстве, как показало даже весьма несовершенное развитие коллективной деятельности в недавнем прошлом. Если кто-то возразит, что для того, чтобы добиться такого результата во всей полноте, свободу индивида необходимо будет уничтожить или предельно ограничить, то на это можно ответить, что право индивида на любого рода эгоистическую свободу, идущую вразрез с интересами Государства, которое представляет ум, волю, благо и интересы всего общества, сарвам брахма, является опасной фикцией, пагубным мифом. Индивидуальная свобода жизни и деятельности - даже при временном допущении свободы мысли и слова, которая тоже едва ли останется незатронутой, когда социалистическое Государство как следует возьмется за индивида, - на практике может означать чрезмерную свободу, данную инфрарациональным частям человеческого существа; а разве не эти части человеческой природы доvлжно тщательно контролировать, если не полностью подавлять, коль скоро человеку суждено стать разумным существом, ведущим разумную жизнь? Наиболее осмысленно и действенно осуществлять такой контроль могут коллективный разум и коллективная воля Государства, которые шире, совершенней и просвещенней, чем индивидуальные разум и воля; ибо Государство извлекает пользу из всей суммы знаний и стремлений общес-тва, чего не может сделать средний индивид. Просвещенный индивид, конечно, вполне может рассматривать этот коллективный разум и коллективную волю как свои собственные более широкие ум, волю и совесть, в счастливом подчинении которым он может найти радикальное освобождение от своего меньшего и менее рационального "я" и, следовательно, обрести свободу более подлинную, чем любая свобода, на которую ныне притязает его маленькое обособленное эго. Были даже такие заявления, что дисциплинированный немец, подчиняющийся малейшему знаку полицейского, государственного чиновника, армей-ского офицера на самом деле является самым свободным, самым счастливым и самым нравственным индивидом во всей Европе, а следовательно, и во всем мире. То же утверждение в заостренной форме, вероятно, применимо и к вымуштрованному счастью граждан фашистской Италии и нацистской Германии. Государство, воспитывающее индивида и управляющее им, обязывается развивать его интеллект, нравственность, практичность и всесторонне совершенствовать его, — 190 —
|