|
Увидев это, Парикшит жалобно взмолился, вытирая слёзы радости: "Учитель! Благодаря твоему описанию Его Лил и Его Милости, я буквально увидел пред собою Господа. Пожалуйста, расскажи мне ещё о тех случаях, когда Господь являл Свою Милость моим предкам, как Он жил среди них и спасал их от бед. Сон бежит от меня, и сердце моё жаждет внимать рассказам о Боге. Пусть эта ночь будет священной благодаря рассказам о Славе Господа. Только это может дать мне удовлетворение. Дай мне провести эту ночь в мыслях о Нем... Твоё молчание причиняет мне великую боль". Вьяса, увидев твердость и преданность Парикшита, изменил своё решение. "Сын мой, - сказал он, - если бы чудеса Кришны можно было сосчитать, я легко мог бы описать тебе их. Но если бы у меня был миллион языков, и если бы передо мной была целая вечность, я все равно никогда не смог бы описать Его Величия. Все боги склоняются перед Ним, сложив руки. Иногда Он поднимает Своих преданных до небес, и тут же Он может низвергнуть их в глубины глубин. Он играет с миром, как с куклой. Он всегда сияет улыбкой. Ему неведомы тревоги, разочарование и горе. Иногда Он ведет Себя, как обыкновенный человек, иногда, как невинный ребенок, иногда, как близкий родственник, закадычный друг или как всевластный монарх. А иногда Он ведет себя, как игривый пастух. Он обладает достаточным искусством, чтобы играть все роли с равным умением. Он любил твоего деда Арджуну и относился к нему особо. Он часто брал его с Собой, куда бы ни направлялся. Ведь Арджуна мог свободно входить даже во внутренние покои обители Господа. Господь, бывало, играл с твоим дедом в водах Ямуны, ныряя в одном месте и выныривая совершенно в другом - ко всеобщему удивлению далеко. Он предлагал Арджуне, если тот может, сделать то же самое, соревнуясь с Ним в играх. Подчас Он брал Арджуну с Собой в какое-нибудь уединенное место и беседовал там с ним о некоторых тайнах. Он частенько отказывался от мягкой шелковой постели и засыпал, положив голову на колени Арджуны. Твой дед, в свою очередь, тоже относился к Господу с большой любовью. Хотя подчас они как будто и сердились друг на друга и разговаривали друг с другом так, будто они разгневаны, они быстро успокаивались и вскоре продолжали свою беседу. Мой дорогой сын, можно сказать, что они были Нарой и Нарайяной, телом и дыханием, потому что не было Арджуны без Кришны и Кришны без Арджуны. Не было ничего, что скрывал бы от Кришны твой дед или что скрывал бы от Арджуны Кришна. Что же именно рассказать о них? Спроси меня, что ты хочешь услышать, и я с радостью расскажу тебе". — 61 —
|