|
У меня был очень близкий мне человек, совершенно удивительный (я вообще люблю вспоминать тех, с кем меня сводила судьба); это был писатель, очень яркий, очень творческий, с массой всяких особенностей… А у него была дочка, которая страдала ревматизмом. При обострении ей делали бесконечные уколы. Прихода медсестры (домой) она ждала с содроганием, плакала, просила: «Не надо!» Но надо было делать. Однажды, он мне говорит: «Ты же психотерапевт, помоги!» В ответ я сказал: «Не я, а ты ей поможешь. Она тебя больше всех любит и уважает. Она знает, что ты особый человек. Не забудь ей сказать, что ты обладаешь способностью снимать боль. Она тебе должна поверить». И вот он ей говорит: «Леночка, я совершенно забыл: я еще в детстве снимал боль. Теперь, я сниму тебе боль». Она с недоверием на него смотрит (12 лет было девочке). «Давай я тебе покажу, как я это делаю. Я сначала у себя сниму боль…» (Я ему сказал: «Ты сначала у себя «сними» боль и пусть она проверит, что тебе не больно. Пусть проверит, как хочет, а тебе придется потерпеть».) Он «поколдовал» над своей рукой и сказал: «Ну, вот, все в порядке. Эта рука ничего не чувствует». (А девчонка, кстати, без компонента истероидности, скорее психоастеничная, второсигнальная.) Она с недоверием пощупала его руку, он улыбается… Тогда она, не долго думая, вцепилась в эту руку зубами и прокусила! Ему было больно, но он улыбался: что ради ребенка не вытерпишь. Пошла кровь. «Папа, тебе не больно?» «Ну, что ты, я же тебе сказал, что мне не больно». «Ну, давай, снимай». Он «поколдовал» над ее ягодицами. Прихода сестры она ждала с нетерпением, а не со страхом. С улыбкой ждала, и в глазах был вопрос: «А как?» И, когда медсестра пришла делать ей уколы, никакой болевой чувствительности не было, не было совсем. И нет до сих пор! (Именно к уколам, к другим факторам осталась.) Она уже взрослая женщина. И последнее, чтобы не задерживать ваше внимание на косвенных внушениях… Это пример из моей личной жизни. В детстве я много болел. Были у меня тяжелые ангины, больше 50. Они сопровождались не только подъемом температуры, но и галюцинозом. На пике заболевания комната заполнялась чудовищами: пауки, медведи, что-то непонятное… Конечно, было очень страшно. Как этот страх выражался, я сейчас не помню, но то, что он был, я до сих пор помню. Домашний доктор (тогда, в начале 40-ых годов такое было) пришла и сказала: «Я тебе помогу. Я тебе привезу заколдованную коробочку, ты в эту коробочку собери всю эту нечисть, закрой ее, отдай маме, а мама передаст мне и я с ними разделаюсь». Она принесла красненькую деревянную коробочку с такой скрипящей притертой крышечкой. Я собрал туда всех эти гадов… Что удивительно, все они туда поместились (что значит суггестия!); я ее закрыл и отдал… После этого были ангины, и еще много, ? но никакого галлюциноза. Поэтому, суггестию нельзя недооценивать… И когда мы выписываем препарат, мы должны помнить, что надо добавить к нему суггестию. Здесь же двойной «слепой» метод, верно? Апробация препарата… Раньше был просто «слепой»: больной не знал ? врач знал. Это было «не чисто», потому что врач волей-неволей где-то, да добавлял суггестию. Двойной «слепой»: ни врач не знает, ни больной не знает, надо только описывать. Вы назначаете физиотерапевтическую процедуру, и т.д., и т.д., т.е. любое медицинское действие вы должны сопровождать возможной суггестией, и тогда эффективность будет намного больше. Эти косвенные внушения везде и всегда надо пользовать. Я могу приводить бесконечное количество примеров, но я надеюсь, что вы меня поняли. — 7 —
|