Многозначность против однозначности.Неосознаваемость творческого процесса может быть объяснена и иначе. Наше сознание неразрывно связано с речью, в которой выражается и закрепляется знание о собственном знании объективной реальности. И сознание и речь возникли на определенном уровне общественного развития для однозначного, недвусмысленного взаимопонимания между людьми. Без такого взаимопонимания был бы невозможен коллективный труд и связанный с ним человеческий прогресс. Поэтому сознание контролирует однозначную, внутренне непротиворечивую модель мира. Из всего неисчерпаемого богатства реальных связей между предметами и явлениями внешнего мира "вычерпываются» только некоторые, определенные. Это создает удобство для общения. Но действительный мир значительно богаче, чем его отражение в нашем сознании. За рамками построенной модели остается все, что в нее не вписывается, что не может быть логически организовано и представлено в таком однозначном виде. Для того чтобы отразить все многообразие связей между явлениями и между самими людьми, нужен принципиально иной способ мышления. В отличие от словесно-логического, составляющего фундамент сознания, это мышление образное. Каждый тип мышления может использовать и слова, и образы, но совершенно по-разному. Словесно-логическое мышление выделяет из всего обилия реальных связей между предметами и явлениями лишь немногие определенные и тем самым обеспечивает восприятие этих связей как однозначных. Образцом продукта такого мышления является хорошо написанный учебник или научная статья, где определения даны четко и недвусмысленно, а выводы логически следуют из предпосылок. Но аналогичного эффекта можно достичь и при помощи образов. Например, в кинематографе известен "эффект Кулешова". Он состоит в том, что смысловое восприятие кадров зависит от их монтажной взаимосвязи: один и тот же кадр при определенном чередовании с другими воспринимается по-разному, но всегда строго однозначно соответствуя заданному контексту. "Сцепление" образов здесь жестко детерминировано, и для такого "сцепления» выбираются только отдельные и вполне определенные свойства образа, вызывающие у зрителей одинаковые однозначные ассоциации. Так, чередуя одно и то же изображение человеческого лица со сценами погребения или со сценами пиршества, можно навязать зрителю впечатление, будто это не меняющееся лицо в первом случае выражает горе, а во втором — чувство голода. Каждому знакомы произведения живописи или фильмы, сюжет которых пересказать легко. Но после такого пересказа никакого эстетического впечатления не остается. Так случается, когда произведения искусства создаются по законам словесно-логического мышления. — 110 —
|