Человек - оркестр

Однажды в профессиональной аудитории заго­ворили о первой фразе, служащей установлению психотерапевтического контакта. Кто-то рассказал об опытном московском докторе, начинающем бе­седу с вопроса: "Ну, и что же мешает Вам быть счастливым?". Фраза, конечно, отличается от об­щемедицинского "На что жалуетесь?", – или ней­трального "Я Вас слушаю". И все-таки авторы бе­рутся утверждать, что, если и было у пациента особое впечатление, то не от фразы. Она, если угодно, довершала эффект.

Доктор, о котором шла речь, отличался весьма своеобразной, "острохарактерной" внешностью: был он лыс, бородат, мал ростом, с большими гла­зами чуть навыкате и подвижным лицом отнюдь не классической лепки. К тому же, заметно хромал, курил много крепкого табака, вечерний прием вел без белого халата и напоминал, скорее, капитана небольшой пиратской шхуны или умудренного гно­ма, чем главврача (каковым между тем являлся). Рассказывали, что лихо водил машину, а в узком кругу отменно пел блатные песни, но уж это могло быть и легендой. Что же касается установления психотерапевтического контакта, то дело обстояло так.

Подумаем о том, каково человеку, пришедшему со своими проблемами на прием к психоневрологу: чего ждет, чего боится, как представляет себе вра­чей этой специальности. И попадает в кабинет, где обитает такой колоритный хозяин, совсем не похо­жий на гладких, вышколенных, "правильных" лю­дей, у которых, конечно же, никаких проблем быть не может. И вот такой доктор, сильно прихрамывая и что-то напевая, идет не спеша к выключателю (давая при этом себя как следует рассмотреть), га­сит верхний свет, зажигает настольный, усажива­ется поудобнее; внимательно разглядывая посети­теля, набивает трубочку, и тут только спрашивает: "Ну, и что же мешает Вам быть счастливым?" Воп­рос, конечно, имеет совершенно другую "начин­ку", чем когда он вырван из контекста взаимодей­ствия, которое к моменту "первой фразы" идет пол­ным ходом.

Вернемся к проблеме соответствия или несоответствия раз­личных аспектов экспрессии друг другу, а невербального пове­дения – словесным высказываниям. Гармония в "оркестре" и богатство "инструментовки" – вещь чрезвычайно индивиду­альная. У кого-то одно и то же содержание может дублироваться одновременно несколькими способами, тоща поведение де­лается крайне внятным, артикулированным и как бы рассчи­танным на не очень чуткого партнера. У другого человека, даже при известном богатстве выразительных возможностей, они диссонируют и делают его трудным и утомительным для восприятия[4]. Обе эти крайности – как полное совпадение, параллельность всех смыслов в словах и в экспрессии, так и полная их независимость, – в жизни в чистом виде почти не встречаются. В первом случае (это иногда можно видеть в актерской игре низкого уровня) поведение выглядит как бы плоским, лишенным своей нормальной неоднозначности; во втором – излишне хаотичным, непредсказуемым, "расщеп­ленным", что можно наблюдать при некоторых видах психи­ческой патологии. Впрочем, по-настоящему живое коммуни­кативное поведение включает и эти крайние позиции, коль скоро они могут отвечать определенной ситуации, партнеру или внутреннему состоянию; все дело в отсутствии вынужден­ности, застревания – то есть в свободе и адекватности интуи­тивного выбора "оркестровки".