В терапии намерение имеет первостепенное значение. Лишь после того, как все намерения и контр-намерения выяснены, терапевт и пациент могут начать совместную работу. Прояснение намерений и целей создает контекст для изменений; если не создать для изменений подходящей среды, они не смогут произойти, Если я, будучи терапевтом, осознаю свои контр-намерения по отношению к пациенту, – мне следует позволить свободно течь потоку реакций и ассоциаций. Если я откажусь признавать какую-то свою часть, тогда я утрачу свою свободу и спонтанность и научу пациента вытеснять какие-то части его личности, считающиеся неприемлемыми. Допустим, во время сеанса я почувствовал злость. Если я сопротивляюсь этой злости, я тем самым посылаю пациенту сообщение на бессознательном уровне: «Злиться нехорошо». Если я сопротивляюсь своей растерянности, когда не знаю, что делать дальше, – я сообщаю пациенту, что ему также следует сопротивляться собственной растерянности и чувству беспомощности. Поэтому я позволяю себе осознавать все мысли, чувства, ассоциации, эмоции и контр-намерения, возникающие в моей душе; поступать иначе – значит, загрязнять окружающую среду. Не только пациенту нужно расширять собственный внутренний контекст, – терапевту это необходимо в той же степени. Я должен научиться позволять себе испытывать любые чувства, реакции и ассоциации, не отождествляясь с ними. Выход за пределы субличности «терапевт»Профессия терапевта способствует моему личностному росту не меньше (а может быть, и больше), чем личностному росту пациентов. Мы с ними на равных. К несчастью, чувство равенства не слишком-то распространено в терапии. Обычно нас учат (и даже принуждают) надевать на себя жесткие маски, предназначенные защищать нас во время работы с пациентами. Один из первых семейных терапевтов Карл Витакер попытался разрушить это противопоставление, введя понятие «взаимного переноса» (в отличие от классических понятий «перенос-контрперенос»). Он утверждал: «Мы все делаем одно и то же – создаем проекции, притворяемся, пытаемся манипулировать, жаждем личностного роста». Сейчас он в своих лекциях призывает аудиторию «стать такими же сумасшедшими, как и пациенты». Самых блестящих результатов Витакер достигал, когда он полностью позволял себе «поделиться собственным безумием». Возможно, самый лучший способ для психотерапевта расширить свой внутренний контекст – глубоко осознать, что между ним и пациентом нет никакой разницы. На тренингах я предлагаю обсудить эту идею. Я спрашиваю: «Как понять, кто терапевт, а кто пациент?» И отвечаю: «Терапевт – тот, кому платят деньги». — 92 —
|