|
Почему, спрашиваете, я так возмущаюсь? Да потому что нельзя вечером перед свадьбой своей единственной дочурки устраивать такие курбеты! Главное, ведь последние несколько дней папа Боря только и знал, что пил валерьянку, хватался за сердце и причитал, что его единственная дочурка покидает отчий дом. Мол, папа Боря от этого просто весь исстрадался и требует сочувствия. Мы-то с мамулькой как последние дуры его жалели, приносили новые пузырьки валерьянки и вообще старались скрасить папулькину тоску. Но в аккурат перед самой свадьбой у папы Бори тоска была скрашена, причем самым радикальным способом. В семь часов вечера раздался звонок в дверь, и перед нами возник старый папулькин знакомый – журналист дядя Юра. Меня, если честно, сразу обуяли дурные предчувствия, но захлопнуть дверь перед его носом не хватило решимости. Дело в том, что дядя Юра – это самум, ураган, тайфун, землетрясение и падение индекса Доу-Джонса в одном флаконе. А когда это стихийное бедствие соединяется с папой Борей, то получается сначала критическая масса, а затем реакция такого ядреного синтеза, что в радиусе пяти километров от эпицентра находиться просто небезопасно. Впрочем, лучше обо все по порядку. Короче говоря, раздается звонок в дверь. Я иду открывать и вижу на пороге дядю Юру… – Ирка-кефирка! – орет дядя Юра, влетая в дверь, чуть не сшибив меня с ног. – Здрассте, дядя Юра, – довольно кисло говорю я, лихорадочно соображая, под каким бы предлогом с ним тут же распрощаться. – Что я слышу? – раздается из кухни вялый голос папы Бори, который уже так нахлестался валерьянки, что на улицу ему нельзя выходить ни под каким видом, чтобы не быть растерзанным в клочья стадом котов со всего района. – Что слышу я? – патетично восклицает папа Боря. – Неужели мою скромную саклю посетил кунак Юрка, который такой мерзавец, что не заходил месяцев несколько? – Почему кунак? – шепотом спрашивает меня дядя Юра. – Он что – чачу пьет? – Не чачу, а валерьянку, – отвечаю я. – А почему кунак – черт его знает. Папу Борю вечно не разберешь. Кстати, – замечаю я, – у меня завтра свадьба. – Молодчинка, – совершенно невозмутимо говорит дядя Юра, снимает ботинки и отправляется на кухню, оставив меня в одиночестве стоять в коридоре. Нет, ну ничего себе! У девушки свадьба, а ей всего в ответ – молодчинка? Разумеется, я жутко рассердилась. Правда, потом оказалось, что зря я сразу начала расходовать весь сердильный запас. Надо было побольше оставить на потом. — 136 —
|