|
Условимся о терминах. Положительным импульсом сознания будет только безудержный эгоизм, требующий для своей реализации – как цели – рассудка и воли. Под рассудком мы условимся понимать способность выбора реакции при условиях, это допускающих, а под волей – способность производить поступки согласно сделанному выбору. Следовательно, все тактильные и рефлекторные действия особей из этого разряда исключаются, равно как и поступки, совершенные по принуждению других людей или достаточно весомых обстоятельств. Но ведь внутреннее давление – императив либо инстинкта, либо пассионарности, также детерминирует поведение. Значит, и его надо исключить наряду с давлением этнического поля и традиций. Для "свободных", или "эгоистических", импульсов остается небольшая, но строго очерченная область, та, где человек несет за свои поступки моральную и юридическую ответственность. Тут мы опять сталкиваемся с невозможностью дать дефиницию, да и практически ока и не нужна. Коллективный опыт человечества четко отличает вынужденные поступки от преступления. Убийство при самозащите отличается от убийства с целью грабежа или мести, обольщение – от изнасилования и т.д. В середине XIX в. делались попытки отождествить такие поступки, но это было беспочвенное резонерство. Достаточно вспомнить скрытую литературную полемику Л. Н. Толстого с Ф. М. Достоевским. В наше время очевидно, что сколь бы ни была разумна забота человека о себе, она не дает ему основания сознательно нарушать права соседей или коллектива. "Разумному эгоизму" противостоит группа импульсов с обратным вектором. Она всем известна, как, впрочем, и пассионарность, и также никогда не выделялась в единый разряд. У всех людей имеется странное влечение к истине (стремление составить о предмете адекватное представление), красоте (тому, что нравится без предвзятости) и справедливости (соответствию морали и этики). Это влечение сильно варьирует по силе импульса и всегда ограничивается постоянно действующим "разумным эгоизмом", но в ряде случаев оказывается более мощным и приводит особь к гибели не менее неуклонно, чем пассионарность. Оно как бы является аналогом пассионарности в сфере сознания и, следовательно, имеет тот же знак. Назовем его "аттрактивность" (от лат. attractio, ionis, f. -влечение). Природа аттрактивности неясна, как, впрочем, и природа cознания, но соответствие ее с инстинктивными импульсами самосохранения и с пассионарностью такое же, как в лодке соотношение двигателя (весла или мотора) и руля. Равным образом соотносится с ними "разумный эгоизм" – антипод аттрактивности. — 267 —
|