Третий пол

Дальше Алексей описывает переезд в другую станицу. Новая школа, другие люди- Новичок казался им очень необычным, встретили его в штыки.

"К ребятам я боялся подходить. Они были какие-то злые. Как-то раз я вмешался в спор. Наверное, мои движения, жесты, интонации показались им странными. Один сказал: "Смотри, а она как пацан". Все рассмеялись. Было тяжко. Приходилось напрягать все свое внимание. Начал плохо учиться- Но где-то через полгода все утряслось. Меня приняли, и я стал душой общества- девчонок. А потом мною заинтересовался один парень из параллельного класса. Провожал домой (мы учились во вторую смену), приходил к нам по воскресеньям. Играли в шахматы, ходили в кино, на рыбалку. Мне с ним было интересно, он был умный, много знал. С ним можно было спорить обо всем. Не зазнавался, когда у меня выигрывал. Но однажды он сказал: "Знаешь, Анька, ты как парень, с тобой можно дружить, но вот мне как-то с тобой трудно. С тобой хорошо только в войну играть". И вся наша дружба кончилась. Сейчас он женился на моей подруге, часто приходит к моей матери, спрашивает, где я, что пишу".

Как правило, этих мальчиков, в которых все видят хоть и странноватых, но несомненных девочек, потоком жизни рано прибивает к спорту. Их физические данные по женским меркам кажутся незаурядными, их сразу выделяют в общей массе новичков тренера. Сами же ребята находят в спорте идеальную нишу. Их мужеподобность не так бросается в глаза в этой обстановке, в физкультурной униформе, а быстрые успехи компенсируют незаживающую душевную травму.

Не избежал общей участи и Алексей. Путь от школьных соревнований, в которых он уложил на обе лопатки не только девочек, но и всех мальчишек, до районных и краевых спартакиад оказался легким и стремительным. На Алешу обратили внимание местные корреспонденты, его имя замелькало в газетах и радиопередачах. Начинал с легкой атлетики, причем, особо блистал на самой трудной, редко кому покоряющейся 400-метровой дистанции, и это открывало перед ним самые благоприятные перспективы. Но они-то как раз его и напугали: Алеша знал, что для него слишком опасно оказываться на виду. Поэтому при первой возможности он ускользнул в тихую заводь - велосипедный спорт, менее популярный и обязывающий.

Пубертатный период принес те же самые трудности, что и Жене, и самое удивительное - такие же точно он изобрел для себя способы маскировки. Только волосы на лице не выдергивал, а выжигал, обрекая себя на еще более ужасные муки. А вот в психологической защите он избрал для себя противоположную линию. Забиваться в свою скорлупу, прятаться от людей, воздвигать между собой и ими непроницаемые стены - это ему, по складу характера, не подходило. "Веселей меня не было человека, никто не умел так всех смешить и заинтересовать. Наверное, это была особая форма мимикрии, подделки под окружающую среду. Надо было вести себя так, чтобы не вызывать к себе злого внимания". Алеша не просто контролировал себя, подавляя мужские жесты и ухватки - он настойчиво и целеустремленно лепил образ женщины. "Приходилось, когда оставался один, искать выражение лица, придавать голосу нужные оттенки и нужную окраску. Запоминать жесты девушек, позы, их реакцию на юношей. У меня все это получалось, и чем лучше получалось, тем выше поднимался тонус, появлялись приступы вдохновения - я рисовал-" Врожденный артистизм помогал Алеше: в роли женщины, я хорошо это помню, он выглядел, по сравнению с Женей, куда более органично, он гораздо лучше научился прятать страх - тот же самый, постоянно владевший ими обоими: что все построено на обмане и обман этот в любую минуту может раскрыться.