Третий пол

Готов принять и мысль Кона о принципиальной неустранимости однополой любви, имеющей глубокие биологические и социально-культурные предпосылки, о нелепости борьбы с ней и что еще, пожалуй, существеннее – о несводимости ее к единым, стандартным типам и образцам. "Бесконечно сложное взаимодействие генов, гормонов и нервных путей порождает множество разнообразных типов сексуальности (гомосексуал-, гетеро-, би-, интер-, транс-), не сводимых к единой системе детерминант и предрасполагающих индивидов к тем или иным сексуальным сценариям и типом поведения, которые в одних случаях представляются взаимоисключающими, а в других – взаимодополнительными- А уж индивидуальные различия в выборе типа сексуального партнера, эмоциональной окрашенности испытываемых чувств и предпочитаемой сексуальной технике и вовсе необозримы. Это верно не только относительно гомосексуальности. Если бы кто-то прокоррелировал на достаточно большой выборке психологические свойства мужчин, предпочитающих блондинок брюнеткам или позицию "женщина сверху", он нашел бы немало занимательного. Но вряд ли на этом стали бы строить "типологию личности".

Несколько лет назад в одной из своих полунаучных-полупублицистических работ я практически повторил ход мысли Кона, описав ту же эволюцию общественного сознания, тот же переход от косного, нормативного мышления к плюрализму, от дискриминации к полноправию, от неприятия к терпимости. Но мои наблюдения касались более широкого круга явлений. Я говорил о людях, стигматизированных в массовом сознании под презрительными кличками "психов", "шизов", "сумасшедших", "ненормальных". Уж их-то никто не обвинял в странных, не всегда благовидных поступках, во множестве неудобств, причиняемых ими окружающим, – больные люди, и этим все сказано. Что с них возьмешь? И все же они подвергались жесточайшей дискриминации. Сам факт, что человек "стоит на учете", делал его абсолютно беззащитным перед соседями, сослуживцами, собственными родственниками. Никакой роли не играло, что стоит за психиатрическим диагнозом: полная неадекватность, безумие или вполне терпимые отклонения от некой "золотой середины" в поведении и в речах. Достаточно было кому-нибудь этого захотеть, из корыстных побуждений, ради мести или просто "из вредности", и человек надолго попадал в изоляцию, почти ничем не отличающуюся от тюремной – решетки на окнах, замки на всех дверях, полная зависимость от персонала.

Мне и теперь нередко приходится прикладывать массу усилий, чтобы защитить своих больных от несправедливости, злобы, непонимания, но ведь и сравнить нельзя их нынешнее положение с прежним. В самых сложных коллизиях уже не просматривается былой нетерпимости. Если раньше все мысли были о том, как защитить общество от психически нездоровых его членов, то теперь ставится вопрос об их защите, силами всего общества, от тех бед и опасностей, которые им угрожают. И в тоже время все мы понимаем, что впредь развитие этого процесса будет зависеть не столько от успехов демократии, сколько от реальных возможностей медицины, от способности предупреждать и лечить психические недуги.