|
А пока что давайте рассмотрим ту часть шкалы, которая все еще разделяет клиническую смерть и готу, и предварительно условимся для удобства дальнейшего рассуждения, что жизнь в каком-то смысле продолжается и на этом участке. Мы имеем в виду жизнь после клинической смерти. Никто не оспаривает тот факт, что органическая деятельность тела не заканчивается в момент подписания доктором свидетельства о смерти. Все споры касаются только значения этой деятельности для индивида, которому принадлежало тело, то есть для некой сущности, которую мы обычно называем личностью. Личность можно определить как то, что дает возможность предсказать поведение индивида в конкретной ситуации. Это функция стимулов, порожденных данной ситуацией. Информация, поступающая из любой среды, воспринимается органами чувств и передается в мозг, так что весь спор сводится к вопросу, может ли отдельная личность существовать без такой обратной связи. Млекопитающие, ведущие ночной образ жизни, как, например, кошки или грызуны, извлекают значительную часть информации об окружающей среде из ощущений, полученных с помощью длинных усиков, каждый из которых присоединяется к специализированной группе мышц и нервных окончаний. Если усики отрезать, животное теряет способность ориентироваться и может даже умереть. Курт Рихтер из Балтиморского исследовательского центра обнаружил, что крысы с подрезанными усами часто вели себя очень странно. Одна крыса «непрерывно тыкалась носом в углы клетки и в чашку с пищей, ввинчиваясь в обследуемые предметы как штопор. Когда мы через четыре часа ушли из лаборатории, она все еще этим занималась. На следующее утро мы нашли ее мертвой, и даже самое тщательное вскрытие не помогло обнаружить ни причины, ни механизма смерти». Крыса, по-видимому, умерла от шока, лишившись одного из наиболее важных органов чувств и частично потеряв чувствительность. Изучение человека в условиях частичной потери чувствительности показывает, что нормальное функционирование мозга связано с постоянным возбуждением коры головного мозга сигналами, поступающими из его ствола. А работа последнего зависит, в свою очередь, от постоянного напора информации, поступающей из органов чувств. Создается впечатление, что глаза, нос и уши помимо своей основной задачи обеспечения информацией о внешних образах, звуках и запахах накапливают еще и стимулы, предназначенные для поддержания уровня возбуждения головного мозга. Не так уж важно, что именно они сообщают, пока они продолжают посылать сигналы. Если поток сигналов слишком однообразен или вовсе иссякает, кора головного мозга обнаруживает признаки дезорганизации, и мозг начинает работать аномально. Нарушается восприятие, и меняется сама личность. Меняется длина волн, испускаемых мозгом, искажается мышление, появляются галлюцинации. Проводя долгие часы за рулем, водители грузовиков начинают видеть призраки, например, гигантских красных пауков на ветровом стекле. Пилоты переживают мистические видения полета ангелов. В одиночных камерах у заключенных развивается острая паранойя. Чем меньше стимулируются органы чувств, тем острее симптомы, и говорят даже, что полное пресечение внешней информации приводит к остановке деятельности мозга. Для человеческого выживания необходима меняющаяся среда. Кристофер Верни, долго сидевший в одиночке, заканчивает рассказ о ней словами: «Разнообразие – это не дополнительная острота жизни, это сама ее суть». — 56 —
|