|
А тем временем в изобразительном искусстве Пикассо и его преемники уже показали нам, что, скажем, скульптура может воздействовать на нас очень глубоко, будучи при этом в противоречии с «фотографической» точностью в нашем понимании. Одна из классических работ Пикассо, например, очень сильно воздействует на меня, хотя я вижу в ней то голову быка, то седло и руль велосипеда. «Улисс» Джойса — это роман-мутант, в котором описывается самый обычный день, но не как «объективная реальность» в аристотелевском смысле, а как лабиринт, в котором почти сотня рассказчиков (или «рассказывающих голосов») излагает различные версии происходящего. Это, как мы говорим, — различные «туннели реальности». Современная философия и современная теология пришли к таким созвучным заключениям, как «Нет никаких фактов, есть лишь интерпретации» (Ницше), или «Нет никакого Бога, а Мария — Его матерь» (Сантаяна), или даже «Бог есть символ Бога» (Тиллих). Все это результаты нашего нового осознания наших «я» как соавторов наших же собственных «вселенных». Как говорит доктор Роджер Джонс в своей книге «Физика как метафора», «что бы мы ни описывали, человеческий ум не может отделиться от этого». На что бы мы ни взглянули, мы должны увидеть прежде всего наш собственный «ментальный архив» — структуру программного обеспечения, которую использует наш мозг для обработки и классификации впечатлений. Под «программным обеспечением» я подразумеваю и наш язык, и наши лингвистические привычки, и наше общее «родовое» или культурное мировоззрение — то есть наши правила игры, или бессознательные предубеждения, или туннели реальности, которые состоят из лингвистических конструкций и других символов. В повседневной жизни программное обеспечение большинства читателей этой книги состоит из индоевропейских языковых категорий и индоевропейской грамматики. В передовой науке программное обеспечение включает в себя и то, идругое, и плюс к этому математические структуры и категории. Но и проблемы кухонной раковины, и проблемы ядерного реактора мы «видим» через символическую или семантическую решетку — ведь математика, как и язык, функционирует как код, который накладывает свою структуру на описываемые им данные. Художник «мыслит» (когда пишет картину) формами и цветами, музыкант — звуковыми последовательностями, и т.д., но в основном человеческая мыслительная деятельность задействует слова. Даже такие узкие специалисты, как математик, художник, музыкант и т.д., используют слова в большей части своего мышления. Независимо от того, что мы знаем (или думаем, что знаем) о наших «я» или наших «вселенных», мы не можем ничего сообщить друг другу ни о внутренних, ни о внешних сферах, не используя язык или символизм — то есть мозговое программное обеспечение. Чтобы понять эту книгу, читатель должен снова и снова напоминать себе о том, что даже при мышлении и даже в особых областях вроде математики или изобразительного искусства мы используем те или иные виды символов для «разговора с самим собой» или для визуализации. — 27 —
|