Наполеон. Как стать великим

Правда, был еще один выход. Самый крайний. Повторить 1793 год, выкинув клич «отечество в опасности!». И поднять всех. И такое ему предлагали.

Вот разговор Наполеона с одним из генералов после очередной победоносной битвы:

— Ну, что вы, генерал, скажете о происходящем?

— Я скажу, что Ваше Величество, несомненно, обладает еще новыми ресурсами, которых мы не знаем.

— У меня есть только те, кого вы видите.

— Но почему, Ваше Величество, вы не помышляете, чтобы поднять нацию?

— Химеры! Химеры, позаимствованные из воспоминаний об Испании и о французской революции. Поднять нацию в стране, где революция уничтожила дворян и духовенство, и где я сам уничтожил революцию!

И правда. Наполеон достаточно насмотрелся на революционные прелести, чтобы снова выпустить из бутылки джинна, которого он сам с трудом туда законопатил. Как и в случае с вариантом освобождения крестьян в России, это уже была бы не азартная игра, а разжигание костра на пороховой бочке. Потому как стихию эту потом опять пришлось бы долго и нудно загонять обратно. И черт знает, чем бы все это кончилось… Наполеон еще верил, что сможет победить без таких сумасшедших игр.

К тому же… не верил Наполеон народу. Солдаты — это другое дело. Он умел поставить дело так, что даже новобранцы, даже иностранцы продолжали с готовностью идти за ним на смерть. А что ждать от вооруженного населения? Непонятно. Это лежало вне его понимания. Ведь Наполеон пришел в уже созданную армию. Он умел говорить с солдатами. Но не обладал способностью товарища Троцкого зажигать энтузиазмом «народные массы».

Да и вот вопрос: а поднялась бы «нация»? Ни в какую реку нельзя войти дважды. Что получилось один раз, второй может с треском провалиться. Кстати, в 1945 году, при приближении советских войск, нацисты потратили множество сил и средств, чтобы разжечь в Германии партизанскую войну против «коммунистических варваров». Результат был нулевым. Хотя фанатичных наци еще хватало. Устали…

Союзники зато решили на этот раз идти до конца. Потому что осознали: если Наполеона так трудно добить сейчас, то потом, если отступиться, это станет еще труднее. К тому же начала «сыпаться» уже не только наполеоновская империя. Уже и французская элита все активнее глазела по сторонам в поисках ближайших кустов. Предавал старый боевой товарищ, Мюрат. Этот сын трактирщика стал благодаря Наполеону королем Неаполитанским. Теперь он, самоустраняясь, готов был сдать своего повелителя, только бы самому усидеть на троне. Да и те, кто не пошел на прямое предательство, стоили уже куда меньше, чем раньше. Они смертельно устали. Их, как Наполеона, не посетило второе дыхание. И если сам император бил теперь своих противников, то союзники били его маршалов.