|
Таким образом, заявление Фрейда о том, что сексуальные тенденции в семье проистекают из бессознательных потребностей ребенка, представляло собой классический случай отрицания и проекции – отрицалась неадекватность сексуального влечения мужчин к своим молодым родственницам (эти случаи описывали ему его женщины-пациентки) и вместо этого представлялось, что женщины бессознательно желали именно этой связи. Он также проявил недалекость, не рассматривая грубое обращение родителей с детьми как причину нарушения детской психики. Опять же Фрейд имел склонность к обвинению жертвы. Одним из самых известных случаев его психоанализа является случай «человека-волка», который с раннего взросления проявлял признаки психоза, похожие на признаки физических мучений, был не способен контролировать свои страхи. Фрейд сделал вывод, что синдром у этого человека развился в результате неправильного созревания: этот человек «застрял» где-то на ранней стадии развития. Но Фрейд ни слова не сказал о возможной роли отца этого человека – рассказывал о нем с теплотой, высоко оценивал его педагогические способности, упоминал его книги, хотя тот на самом деле был садистом. Отец «человека-волка» высказывался в защиту таких методов воспитания, как привязывание детей на ночь к кровати, истязания и т. п. – все это, по его мнению, делалось «во благо детей». Увы, он применял свои теории в воспитании своих детей. Один из его сыновей покончил жизнь самоубийством, а другой стал тем самым «человеком-волком», пациентом Фрейда. Мы не знаем, насколько степень пристрастия Фрейда к кокаину в ранние годы способствовала развитию его претенциозности, но совершенно ясно, что он мог с легкостью поверить в такие вещи, как то, что число 29 играет решающую роль в человеческой жизни, или то, что мысль можно мгновенно передавать на дальние расстояния без применения каких-либо электрических устройств, и т. п. Что особенно удивляет – он смог создать культ методов, господствовавший в психологии и психиатрии в течение многих лет, и обеспечивал занятость людям, которые чувствовали склонность к тому, чтобы четыре раза в неделю заниматься фальшивой интерпретацией жизней незнакомых людей и брать за это непомерно высокую плату. Отношение самого Фрейда к эмпирической проверке выразилось в его ответе на вопрос о том, что «не пришло ли время после 30 лет теоретизирования перейти к экспериментальному тестированию». Фрейд признал, что эксперименты не принесут никакого вреда, но сказал: Богатство достоверных наблюдений, на которых зиждятся наши суждения, делает их независимыми от экспериментального подтверждения. — 230 —
|