Поиски вымышленного царства

А теперь сравним черты "Дива" [†41] с описанием монгольской черной веры в восприятии русского человека XIII в. "Чингиза-конова мечтаныа скернайа его кровопротыа многиа... приходящая цесари князи, и вельможе, солнце и лоуне (т.е. небу) и земли дьяволу и оумершим во аде отцомь их и дедом матерямь (онгонам) водяще около коуста поклонятися им; о скверная прелесть их!" [†42]

Так как мы уже познакомились с монгольскими божествами XIII в., то нам легко идентифицировать их. Понятия, разнящиеся между собой, разделены предлогом "и", но в выражении "земли дьяволу" "и" нет. Очевидно, по современной орфографии должно было бы стоять "земле-дьяволу". А русские люди XIII в. о дьяволе имели достаточное представление и не путали его никогда и ни с кем. В "Слове" - это "див", а отнюдь не "Троян".

Итак, мы подошли к решению. Несторианство было в XIII в. известно на Руси настолько хорошо, что читатели "Слова" не нуждались в подробных разъяснениях, а улавливали мысль автора по намекам. Вместе с тем оно идет в паре с божеством "черной веры", т.е. беглыми мазками воспроизводится идеологическая ситуация Золотой Орды во время Батыя. При Берке она уже изменилась коренным образом. Очевидно, автор "Слова" в теологических вопросах разбирался. Но поскольку нам тоже известна догматика и космология " черной веры", то мы можем попытаться истолковать еще один поэтический образ "Слова" - "мысленно древо".

МЫСЛЕННО ДРЕВО

Как мы видели выше, "дерево" в черной вере - это образ "способности общения" с верхним и нижним мирами или "имманентность инобытия". В "Слове" оно упоминается дважды: по нему растекался мыслию вещий Боян, когда собирался сочинять стихи. Иными словами, это - вдохновение, но не только. Тут упоминаются два плана бытия: верхний, где надо летать "шизым орлом под облакы", и средний, где можно передвигаться "серым вълком по земли" (стр. 9). Нижний мир опущен, ибо Бояну чертовщина ни к чему. Само передвижение по вертикали производится "мыслию" (стр. 9) или "скача славию по мыслену древу, летая умом под облакы" (стр. II), т.е. никак не реальным путем. Славия - птица, в понимании Д.С. Лихачева - соловей. Однако вспомним, что в шаманской символике птица - это душа [†43]. Надо думать, что в XIII в. символ был тот же.

Итак, автор "Слова", приписывая Бояну способность творить, интерпретирует механизм процесса на манер, принятый в Восточной Сибири и Монголии. Вряд ли тут случайное совпадение. Скорее сам автор и его читатели были хорошо знакомы с дальневосточными символами, которые они могли узнать только у монголов [†44].