Поиски вымышленного царства

ПРАВО НА НЕДОВЕРИЕ

Итак, мы видим, что наш анализ открыл ряд загадок источника. существования которых мы вначале не замечали. Ключ к раскрытию их один и тот же: политическая тенденциозность автора. Отсюда становятся понятны и хронологичные пропуски, и оговорки, и двойственное отношение к великим теням, и повышенный интерес к внутренней истории сравнительно с внешней. Непонятно только, с кем же боролся, с кем полемизировал автор, настроенный патриотически и монархически?

Но тогда наш основной и наиболее полный источник - не героический эпос [†27], так как это поэма без героя, не исторический трактат [†28], так как он лишен хронологической последовательности, и не "изборник" [†29], потому что принцип отбора фактов антидидактичен. Очевидно, перед нами политический памфлет XIII в.

Цель сочинения состояла в том, чтобы представить перед читателями в 1240 г. монгольскую историю с определенной точки зрения и привить им определенную политическую концепцию. Поэтому название "Тайная история" надо признать более удачным, так как такова же Historia arcana Прокопия Кесарийского [*115]. Название же "Сокровенное сказание" имеет несколько иной смысловой оттенок, фольклорный, с чем я не согласен.

Для того чтобы разобраться в направленности "Тайной истории", необходимо исследовать эпоху ее создания, т.е. 1240 г., и расстановку политических группировок, к одной из которых примыкал автор "Юань-час биши". Что же касается интересующего нас времени - эпохи восхождения Чингисхана на престол, то следование за тенденциозной трактовкой событий уводит исследователя с пути анализа, ибо талантливый писатель всегда сумеет навязать свою концепцию доверчивому читателю.

Вот по этой причине следует отнестись с сомнением к бытующему ныне пониманию восхождения на трон Чингисхана как консолидации монгольских племен и феодалов под властью способного военного вождя. Если бы дело обстояло так просто, то не было бы нужды в хронологических пропусках, а обе версии - "официальная" и "тайная" - одинаково повинны в них. Не было бы столь большого разброса в описаниях событий, иногда диаметрально противоположных, но зато было бы объяснение того удивительного факта, что маленький бедный народ за полвека покорил полмира. Очевидно, источники не собирались сообщать правду, и историки, доверяя им, сконструировали "ложную историю монголов". Этот негативный вывод я считаю очень важным.

Проведенный разбор показывает, что оценки и социологический анализ эпохи возвышения Чингисхана возможны лишь после проверки сведений, сообщаемых источниками, путем строгой исторической критики, как внутренней, так и компаративной. Установить, кто из монгольских витязей боролся за установление феодальных отношений, а кто против, можно только тогда, когда будут вскрыты мотивы их деятельности, а именно они тщательно затушеваны авторами источников. Распространенный метод аргументации цитатами уводит на ложный путь, подсказанный тенденцией, скрытой в источнике. Кроме того, при отмеченном нами разнобое в описаниях событий всегда можно подобрать цитаты для поддержки противоположных взглядов. Именно поэтому научные споры на эти темы не дали до сих пор результатов.