|
Во всех этих исследованиях эмоции того или иного типа формируют воспоминания, а эти воспоминания в свою очередь влияют на выбор. Иллюстрацию другого рода приводит экономист Джордж Ловенштейн, он называет это висцерогенным влечением[27]. Одно дело – отвергнуть абстрактный шоколадный торт, другое дело – когда официант протягивает меню десертов. Учащиеся колледжа, которых спросили, готовы ли они рискнуть 30 минутами ради возможности выиграть столько свежеприготовленного шоколадного печенья, сколько они смогут съесть, чаще отвечали согласием, если видели печенье, чем если просто слышали о нем. Голод, однако, ничто в сравнении с сексуальным вожделением. В следующем эксперименте показаны молодые мужчины, которые знакомятся либо с написанным, либо со снятым на пленку (более висцеральным) киносценарием, описывающим двоих людей, которые чуть раньше познакомились и обсуждают возможность заняться сексом. Оба расположены, но ни у кого нет с собой презерватива, а поблизости нет магазина. Женщина говорит, что она принимает противозачаточные пилюли и ничем не больна; она предоставляет мужчине решать, продолжать или нет. После этого испытуемых просят оценить вероятность незащищенного секса для них самих, если бы они оказались на месте того человека. Угадаете, какая группа мужчин – те, кто читал, или те, кто смотрел видео, – была более склонна отбросить осторожность? (Похоже, юноши-студенты были тоже готовы убедить себя, что риск заражения болезнью, передаваемой половым путем, обратно пропорционален привлекательности потенциального полового партнера.) Мысль, что мужчина способен думать органом, расположенным ниже головы, не нова, но данные экспериментов ярко демонстрируют, до какой степени наши решения не вытекают из рациональных соображений. Голод, вожделение, счастье, печаль – это все факторы, которые большинство из нас не рассматривают. Тем не менее поступательное наложение технологий в ходе эволюции гарантирует, что все они оказывают влияние, даже когда мы уверены в противоположном. Несовершенство нашей способности принимать решения становится особенно очевидным, когда мы делаем нравственный выбор. Предположим, например, что вышедшая из-под контроля вагонетка несется вперед и вот-вот убьет пять человек. Вы (и только вы) имеете возможность повернуть переключатель и направить вагонетку по другой колее, и тогда она убьет одного человека вместо пяти. Сделаете ли вы это? Теперь представим, что вы стоите на пешеходном мостике над треком, по которому несется неуправляемая вагонетка. На этот раз спасение пяти людей требует от вас столкнуть довольно крупного человека (значительно больше вас, так что не предлагайте в качестве добровольца себя) с мостика в несущуюся тележку. Гигант, если вы его толкнете, может погибнуть, но это позволит остальным пятерым остаться в живых. Будет ли это правильно? Хотя большинство людей отвечает «да», если сценарий подразумевает изменение направления вагонетки, большинство людей отказываются сталкивать кого-либо с мостика – хотя в обоих случаях пять жизней будут спасены ценой одной. — 59 —
|