|
Сразу после вступления в должность Хазелтайн дал понять, что компанией управляет он и его мало интересуют мои планы. Он всячески демонстрировал, что я всего лишь «ракета-носитель» для запуска его, Хазелтайна, на орбиту в качестве биотехнологического магната. К счастью, условия нашего детального соглашения с Уолли не позволяли Хазелтайну руководить TIGR. Кроме того, руководство SmithKline было обеспокоено нашим правом публиковать результаты. Решение напрашивалось само собой: Хазелтайн решил ликвидировать TIGR и покончить с любыми обязательствами по его финансированию. Хазелтайн заказал некоторое количество секвенаторов ДНК, а к концу 1993 года создал лабораторию для конкуренции с TIGR. «Мне не за чем с ним конкурировать, – говорил Хазелтайн. – Мне и так принадлежит все, что он сделал»[66]. Неужели всего год назад я говорил журналистам из The Washington Post : «Каждый ученый мечтает о меценате, который бы инвестировал в его идеи, мечты и талант»?[67] Не только Хазелтайн был встревожен моим намерением опубликовать результаты наших исследований. К тому времени TIGR завершил секвенирование генома оспы, и мы, понимая важность этой работы, готовили статью для публикации в Nature. «Не стоит так торопиться» – предостерегали нас высокопоставленные правительственные чиновники, стремившиеся засекретить наши данные. В конце концов, скандал разрешился весьма сюрреалистическим образом. Наши коллеги из Советского Союза объявили, что собираются опубликовать свою версию генома оспы. Поскольку мы никак не могли отстать от нашего бывшего врага времен «холодной войны», мы опубликовали анализ генома в журнале Nature , впоследствии получив медаль за это научное достижение[68]. Среди многочисленных публикаций в прессе была и статья в журнале The Economist, где об использовании генома для воскрешения вируса оспы говорилось как о фантастике, подобной ужасам «Парка Юрского периода» (при этом термин «компьютерный вирус» приобретал совершенно новое значение)[69]. Автор статьи утверждал, что побуквенное прочтение ДНК этого вируса для современных лабораторий – крайне трудоемкий, длительный процесс, а с этой точкой зрения я был не вполне согласен. Исходя из моих представлений о ДНК-технологиях, я полагал, что «воскрешение» вируса из генома можно осуществить в течение нескольких лет. Я заявил об этом, чтобы призвать федеральных чиновников не создавать ложное чувство безопасности после публичной казни вируса оспы. — 163 —
|