|
«Писатель, – так он начал, – находит весьма весомое основание для уверенности в том, что в течение периода времени, который следует измерять скорее неделями и месяцами, чем эрами, произошли фундаментальные изменения в условиях, в которых жизнь, и не просто человеческая жизнь, а все сознательное существование, проходила с самого начала. Это весьма шокирующее суждение, и оно не может быть принято разумом как таковое, поэтому писатель обнародует свои выводы, будучи уверен, что они окажутся полностью недоступны обычному, рационально мыслящему человеку». Он продолжал, говоря о себе в третьем лице: «Если его мысли зазвучат, значит, этот мир находится у предела своих возможностей. Конец того, что мы называем жизнью, близок, и его нельзя избегнуть. Он доносит до вас мысли, к которым реальность привела его разум, и он считает, что вам будет интересно над ними задуматься, хотя он не пытается вам их навязывать. Лучше всего, если он попытается объяснить, почему он пришел к такому непонятному предположению… Он пишет, повинуясь научному складу мышления, который обязывал его быть максимально ясным;в мыслях и словах». Нельзя сказать, чтобы на последующих страницах Уэллс предложил что-либо такое, что можно было бы счесть научным аргументом, или представил доказательства из сферы естествознания или истории, или открыл тайну развязывания войны. Это не то, что он обещал: это видение визионера, прослеживающего будущее или знающего о скрытом прошлом. «От обычного ума требуются огромные усилия и сосредоточенность, требующие постоянного напоминания и обновления, чтобы понять, что космическое развитие событий становится все более враждебным духовнолгу состоянию нашего повседневного бытия. Это мысль, с которой писателю трудно смириться. Но когда он приходит к ней, значение Разума ослабевает. Повседневная жизнь утрачивает свою кажущуюся духовную упорядоченность». Объяснив, что он имеет в виду под «повседневным» по отношению к вечному, Уэллс продолжает, неизменно говоря о себе в третьем лице: «Повседневная жизнь, как он теперь видит, полностью подчинена нементальным ритмам, как образование кристаллических структур в месторождении минералов или как метеоритный дождь. Эти два процесса протекают параллельно тому, что мы называем Вечностью, а теперь они резко оторвались друг от друга, как комета, которая в перигелии висит в небесах в течение какого-то времени, а затем уносится на века или навечно. Человеческий разум принял повседневную жизнь как рациональную и не может поступать иначе, потому что он сам является ее частью и в ней участвует». — 74 —
|