|
Прошло несколько десятилетий. «Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова», последняя книга в каноне Нового Завета, – это видение пророка, по имени Иоанн, которое он имел на острове Патмос в Эгейском море: «…и упала с неба большая звезда… и поражена была третья часть солнца и третья часть луны, и третья часть звезд… горе, горе, горе живущим на земле…»2. Фантасмагория продолжается; одно устрашающее видение дополнялось другим, еще более пугающим: в небе появляется дракон, падает еще одна звезда, и открывается бездонная пропасть. Ужасные чудовища движутся страшной процессией. .Мучительный страх в течение целого столетия перед тем, как Иерусалим стал сар1а в когтях римского орла, и следующее столетие разбитых надежд и разочарования наполнили души многих леденящим ожиданием конца света, когда зло погибнет вслед за добром и истиной, которые уже погибли. Это было время, когда нищета превысила пределы терпения людей. Муки растревоженных умов рождали ужасающие картины преследований, видения гротескных чудовищ и апокалиптических катастроф. В этих видениях следы архаических впечатлений принимали форму откровения. С приходом раннего христианства сцены прошлого передвинулись в будущее, ко времени Второго Пришествия, и стали жребием грешников. Но именно непреодоленные потаенные воспоминания о прошлом реальным грузом ложились на душу каждого человека. Седьмое столетие и «темные века»В седьмом веке – Темные века средневековой _ Европы – пепел долго тлевшего огня внезапно ярко вспыхнул в Аравии. Один неграмотный погонщик верблюдов, который до этого почитал планету Венера1, почувствовал в себе дух посланника Божьего, и его речи – суры Корана – уже в следующем поколении были с помощью победного меча перенесены в Марокко и в Индию. О древних временах Мухаммед (570?-632) знал только то, что он слышал у ворот раввинских школ в Медине, и все это смешалось у него в голове: Мириам, сестра Моисея, была для него то же, что Мария, мать Иисуса2, а сам Иисус – то же, что Иисус, сын Нуна, который завершил завоевание Ханаана. Хаман, персидский визирь, стал ви-зирем фараона эпохи Исхода3. Но в его речах говорилось о движущихся горах, и о взбунтовавшейся природе, и о гибели неверующих, ниспровергнувших моральные законы: «Ведь они видят это [день Суда] далеким, а Мы видим это близким. Разве дождутся они чего-нибудь, кроме часа, что придет к ним внезапно? Ведь пришли уже все знамения его. Это – день обещанный! В тот день небо покачнется и свернется, горы вздыбятся и рухнут… В тот день земля расколется, и они побегут в спешке. Жди дня, когда небо прольется ослепляющим дымом, обволакивающим всех людей: страшная кара. Когда земля со всеми ее горами поднимется ввысь и от одного мощного удара разлетится на куски, в тот день произойдет Страшное. Хрупкое небо расколется… Когда солнце перестанет светить, когда звезды упадут, а горы рухнут… когда моря станут огнем… а небеса обнажатся…»4. — 59 —
|