Всеволод Бобров, гений прорыва

Многое вызывало недоумение. Трудно представить, что кто‑то, тем более «неоднократно, годом раньше», предупреждал Боброва о необходимости вести игру в интересах команды. Повод даже для одного серьезного разговора не могла дать прекрасная, вдохновенная игра Всеволода в семи первых играх, пока он не получил тяжелейшую травму в киевском матче. О каком разговоре могла идти речь осенью, когда Бобров, после многомесячной разлуки с футболом, участвовал всего в двух встречах?

Ни у кого в 46‑м году не могла даже появиться мысль, что гений прорыва мешает команде, ее замыслам. Он справедливо считался лидером ЦДКА (наряду с Федотовым), а, если верить Юрию Ваньяту, получалось, что этот нападающий играет не так, как следовало бы.

Вся прелесть манеры Боброва как раз и заключалась в том, что его индивидуальные действия очень хорошо служили интересам команды. Когда он выходил на поле, то словно встряхивались партнеры – те же Демин, Николаев, Гринин, к стараниям которых, как считал Юрий Ваньят, Бобров относился безучастно. Если играл Бобров, то по‑иному выглядели молодые нападающие, ибо одно присутствие бомбардира заставляло их играть с полной отдачей сил.

В чемпионате 47‑го года Бобров впервые предстал перед зрителями в четвертом матче ЦДКА. Он словно напомнил лишний раз о себе, открыв счет в игре (соперник – команда ВВС). Затем дважды отличился Алексей Водягин, всего второй раз в сезоне выступавший за армейцев. Действуя рядом с Бобровым, он уже ничем не 'напоминал себя в своей дебютной игре – робкого, не всегда понимавшего опытных партнеров, многие из которых в свою очередь тоже не могли взять в толк, чего же хочет дебютант.

В шестом своем матче футболисты ЦДКА победили «Зенит» – 3:1. Третий гол в ворота ленинградцев забил Бобров, а счет открыл Михаил Дидевич. Повторилась картина, наблюдавшаяся во встрече с летчиками, – теперь уже другой молодой игрок расцвел, подобно Водягину, получая щедрую помощь от Боброва.

Футболисты ЦДКА, вспоминал Аркадьев, уяснив цену Боброва, общими усилиями создавали ему возможность сыграть индивидуально. «Его вклад был еще и в том, что он рисковал собой на переднем крае, его валили, сшибали». Когда в ЦДКА, по словам того же Аркадьева, увидели, как Боброву с его исключительным талантом в обводке достается, все поняли, что лучше ему отдавать мяч, а он пусть завершает.

И Бобров отлично завершал атаки. Он участвовал в матче «Трактор» – ЦДКА, который, завершая чемпионат 47‑го года, стал историческим.

Армейцы перед игрой в Сталинграде имели 38 очков, а у динамовцев, завершивших турнир, было на два очка больше. В случае равенства очков у двух команд, претендовавших на звание чемпиона, в расчет предстояло брать соотношение забитых и пропущенных мячей. Этот показатель у армейцев был хуже, но для выигрыша незадолго до этого установленных золотых медалей чемпионов СССР шанс у них имелся – предстояло победить «Трактор» либо со счетом 5:0, либо – 9:1. И они добились желанного, забив пять безответных мячей! Четвертый из них пришелся на долю Боброва, который при этом действовал в излюбленной манере – пошел в прорыв, обыграл двух соперников и пробил в нижний угол. Еще один мяч Бобров послал в сетку «Трактора» при счете 2:0, но московский судья Николай Латышев гол не засчитал, полагая, что Бобров был в «офсайде».