Верность

Мне нравится, когда вратаря сравнивают с пограничником. Действительно, вот он – твой рубеж, и ты должен грудью защищать его.

В 12 лет я впервые получил серьезную травму. Шайба угодила в голову. Я не заревел только потому, что боялся: увидят слезы – выгонят из команды. К тому времени хоккей для меня был уже не просто очередным увлечением. Я полюбил эту игру так беззаветно и пылко, как может любить только мальчишка. На следующий день после травмы меня словно подменили. На тренировке я думал только о том, как бы увернуться от шайбы. Я забыл все, чему успел научиться. И опять надо было начинать сначала… Снова была борьба с самим собой.

Нелегкая это наука – уметь побеждать страх…

Отец поначалу скептически относился к моему новому увлечению. Хоккей, как, впрочем, и футбол, был ему глубоко несимпатичен. В те годы, если но телевизору транслировали какой‑нибудь матч, отец демонстративно уходил в. другую комнату. Его любимой передачей был «Голубой огонек», где выступали самые лучшие эстрадные артисты.

– Подумаешь, вратарь, – шутливо поддразнивал он меня. – Что от тебя толку – стоишь с помелом в воротах… Смотри, двоек в школе не получай, а то живо распрощаешься со своим хоккеем, – уже вполне серьезно заканчивал отец.

Не сомневаюсь, что он привел бы свою угрозу в исполнение, если бы я не справлялся со школьными обязанностями, по учеба у нас с братом всегда стояла па первом месте.

Забегая вперед, скажу, что потом отец изменил свои взгляды па большой спорт. Сегодня он знает хоккей, что называется, вдоль и поперек. Его бывшие сослуживцы, встречаясь с отцом, не могут поверить: «Саша, неужели ты стал болельщиком?»

Однако самая неистовая болельщица в нашей семье – мама. Когда во время трансляции хоккейного матча она садится перед телевизором, отец вывешивает в комнате автодорожный знак, который означает: «Подача звуковых сигналов запрещена». Смысл ясен: болей, но не так бурно.

…Виталий Георгиевич не жалел времени, занимаясь со мной. Играет, скажем, во Дворце спорта московское «Динамо», он говорит:

– Сегодня идем на Чинова.

Это значит, что мы с Ерфиловым во время матча будем сидеть за воротами, которые защищает динамовский голкипер Чинов, и внимательно следить за всеми его действиями. Для меня это было хорошей школой. Так мы ходили «на Коноваленко», «на Зингера»… Заимствовали опыт, подмечали недостатки, учились.

А время шло. Я уже довольно шустро отбивал шайбы, с удовольствием после уроков в школе мчался на каток и был вполне доволен жизнью. Больше я не говорил маме о своем желании стать чемпионом: верный признак того, что мальчишка превращается в юношу. Я снова скажу ей об этом чуточку позже, когда мы начнем работать с тренером Тарасовым.