Уэйн Гретцки

«Говорят, катание Гретцки далеко от совершенства, но в хоккее от А до Z он добирается быстрее, чем другие от А до В. Секрет Гретцки в том, что он не таков, каким кажется», – писал в те годы журналист Стен Фишлер.

Но каков же он?

На этот вопрос попытался ответить другой журналист – Петер Гзовски, который в течение двух сезонов являлся «свободно присоединившимся» членом команды «Эдмонтон Ойлерз». На лед ему, правда, выходить не доводилось, но все остальное время он находился бок о бок с хоккеистами.

Наука, пишет Гзовски, стала в тупик перед феноменом Гретцки. Дэйв Смит из Университета Альберта, проводя впервые тестирование физического состояния Уэйна, решил, что его аппаратура испортилась: по ее показаниям Кид Гретцки не то что играть в хоккей, бегать был должен с трудом. Аппаратуру проверили, однако ее показания остались прежними – по физическим кондициям Гретцки оказался слабейшим среди эдмонтонцев. В том числе и по мощи броска. И тем не менее он один забивал (речь идет о первых сезонах «Ойлерз» в НХЛ) почти половину голов, записанных в актив команды в ежегодном марафоне из 80 матчей.

Правда, в ходе обследований Смит выяснил, что организм форварда номер 1 «Эдмонтона» и НХЛ обладает поразительной способностью восстанавливаться. Тесты между вторыми и третьими периодами свидетельствовали, что через 40 минут игры Уэйн из «слабейших» (разумеется, это вновь относится только к физическим кондициям) перебирался в число сильнейших. Факт, согласитесь, любопытный, но опять‑таки лишь в малой степени объясняющий феномен Гретцки. И тогда Гзовски обратился к трудам психологов.

В работах голландского психолога Адриана де Гроота эн нашел интересные наблюдения о шахматистах. Оказывается, гроссмейстеры восстанавливают позицию, взятую из игровой практики, показанную им за считанные секунды, значительно быстрее мастеров. Тогда как на восстановление позиции неигровой, то есть такой, когда шахматные фигуры расставлялись на доске наобум, и те и другие тратили примерно одно и то же время. Де Гроот связал это с куда более развитой у гроссмейстеров долговременной памятью, являющейся частью банка информации индивидуума.

Однако поскольку до сих пор никто не может сказать, что же такое шахматы – спорт или искусство, Гзовски продолжил поиски в более близких к хоккею сферах. И нашел. В баскетболе.

Фамилия Билла Брэдли была широко известна в американском баскетболе шестидесятых годов. Он считался третьим – после Оскара Робертсона и Джерри Веста – специалистом в США по точным и технически сложным броскам через плечо. Однажды, когда журналист попросил Брэдли разъяснить читателям секрет такого броска, тот согласился дать интервью прямо на площадке. И начав с того, что дело это проще простого, Брэдли проиллюстрировал сказанное: не прерывая интервью и находясь спиной к кольцу, точно послал мяч в цель. Журналист подал спортсмену другой мяч и попросил развить тему. «Если вы достаточно много играете в баскетбол, то вам нет нужды смотреть на корзину – вы и так знаете, где она, – ответил Брэдли и снова, глядя прямо в глаза интервьюеру, точно отправил мяч в кольцо… Чувство площадки заложено от природы в каждом, и остается только его развить». (Кстати, Брэдли сумел развить в себе не только чувство площадки. Ныне он сенатор США. Наши телезрители могли видеть его в прошлом году в программе «Телемост Москва – Вашингтон».)