|
Натуропатический врач рассказал одну историю на очередной лекции доктора Кристофера. У его друга была пациентка, которую тот курировал три беременности подряд. Два раза она перенесла Кесарево сечение из-за того, что ребенок был расположен ягодицами вперед. В третий раз у неё ребенок расположился точно так же, и она ожидала, что её снова будут оперировать. Женщина начала принимать «Пренатальную формулу» доктора Кристофера и начала убеждаться, что ребенок родится естественным образом. Доктор сказал, что это было невозможно — независимо от того, насколько хороша эта формула, она не может сработать. Когда роды начались, ребенок был все еще в положении ягодицами вперед. Доктор сказал, чтобы женщину поместили на стол и готовили оперировать, но она сказала: «Нет, когда ребенок будет готов выйти, он развернется и выйдет правильно». Доктор сказал: «Чушь какая!» Он надел одну резиновую перчатку. Леди закричала: «Он уже идет!» Прежде, чем доктор надел другую резиновую перчатку, ребенок стремительно пошел по родовому пути, развернувшись — головой вперед. Доктор должен был поймать его одной рукой, в то время как медсестра надевала перчатку на другую руку. Доктор рассказал об этом натуропату; он думал, что такое невозможно. Но с использованием пренатального отвара ребенок вышел нормально. Как по мне, самый большой контраст между моими стационарными и домашними родами был виден после рождения. Противопоставьте нежное внимание к моей девочке, Саре, тому, что произошло с моим первым сыном, Дэвидом. Когда он родился («Это — мальчик!»), они унесли его прочь, в то время как доктор зашивал мою эпизиотомию. Я предполагаю, что они вымыли, взвесили, и одели его. Мне дали чистое теплое платье, поместили на кровать, и Дэвид был положен в мои руки на пять минут. Затем, они убрали его и повезли меня прочь в послеоперационную палату, в которой мне принесли ужин, и позволили увидеться с родственниками. После этого, меня отвезли в палату с тремя другими женщинами и оставили спать. Ночью я проснулась. «Где мой ребенок?» Я страдала. Я сидела там в кровати, одна, тело болело, я чувствовала себя изумленной и смущенной. Единственным успокаивающим фактором, который помог мне перенести все это, было приятное, ангельское чувство, которая уверяло меня, что и с ребенком, и со мной все в порядке. Следующим утром в 8:00 медсестра вкатила столик, полный пластмассовых коробок, в которых лежали младенцы. Дэвид совсем не хотел есть («слишком усталый, сонный,» говорили медсестры), но я попробовала, и держала его на груди. Эта процедура повторилась приблизительно в 14:00. Затем мы уехали из больницы и забрали ребенка домой. — 76 —
|