|
Неудивительно, что наперстянку считали настоящим чудом. Однако бесплатных чудес не бывает. Для того чтобы лекарство оказывало максимальный терапевтический эффект, его следовало давать в токсичных дозах. Побочные действия часто были смазаны и выражались в потере аппетита, головокружении, ощущении неприятной тяжести в голове. Но гораздо опаснее было появление угрожающей жизни сердечной аритмии. Первые сведения о небезопасности применения наперстянки появились в то время, когда я только начинал свою карьеру, в 1950 году. Старший практикант из женского отделения больницы Питера Бента попросил меня осмотреть одну пожилую пациентку доктора Левайна, только что поступившую в отделение. У миссис М. была сердечная недостаточность, сопровождающаяся застойными явлениями в легких и выраженными отеками ног. Дополнительный кислород не облегчал частого и затрудненного дыхания. Частота сердечных сокращения составляла 190 ударов в минуту. Даже для здорового сердца это непомерная нагрузка, а сердце миссис М. было серьезно повреждено после перенесенного в детстве ревматизма. Встретив в то утро доктора Левайна, я попросил его осмотреть миссис М., так как она считалась самой тяжелой пациенткой в отделении, и в очередной раз был восхищен тем, насколько тщательно мой учитель составляет историю болезни и как виртуозно проводит физический осмотр. Но вдруг я услышал, что он назначает пациентке большую дозу дигитоксина (гликозид группы препаратов наперстянки) вместе с диуретическим препаратом на основе ртути. Не задумываясь, я воскликнул: — Это сочетание убьет ее! Она не проживет и дня. Глаза Левайна сузились от гнева. Едва двигая губами, он процедил: — Запишите ваше мнение в карте миссис М. — Затем повернулся и ушел. Выполнив его гневный приказ, я почувствовал, что силы покинули меня. День только начался и тянулся бесконечно. Я укорял себя за несдержанность и, пребывая в полном противоречии с собой, надеялся, что мое предсказание окажется ошибочным. Однако при следующем визите в женское отделение в середине дня мне стало ясно, что на благополучный исход нет надежды. Состояние миссис М. было крайне тяжелым. Дополнительная доза дигитоксина не уменьшила, а, напротив, увеличила частоту сердцебиений. В овделении было много работы, и ей не успели дать мочегонное, которое, по моему мнению, должно было усугубить ситуацию. Я пребывал в состоянии паники и не мог найти выхода из положения: 45 Лет назад считалось немыслимым даже просто поставить под сомнение, а не то что отменить, распоряжение старшего врача, особенно такого авторитетного, как Левайн. — 112 —
|