Учу жить без лекарств279

то — не представляющей ценности. У онкологов она могла вызвать недовольство, потому что в онкосферу я влез без их разрешения. Но изменить сложившуюся ситуацию мне уже было не под силу. Обмануть газету и ее читателей я не мог. Среди последних, надо полагать, было много больных.

Ситуацию начали подогревать читавшие публикацию. Они годами не встреча­лись со мной и не знали о моем «увлечении» онкологией. По телефонным звонкам я понял, что следующий номер газеты с интересом ждут не только знакомые, но и врачи, мои пациенты особенно.

Но боялся я не их, а тех, кто ни во что не верит. Эти не простят любой оплошности и вдоволь поиздеваются через прессу при встрече. Многие не скрыва­ли, что ожидают интересного развития темы и разоблачения новоявленного он­колога.

Пришлось сесть за аналитику сложившейся ситуации. Парапсихологическое «гадание» предостерегало от поспешной публикации в прессе конкретного факта об исцелении онкобольного. Подобный шаг мог быть воспринят как целительская случайность или откровенное надувательство. Необходим был теоретический ма­териал об отношении автора к проблеме рака.

Редакция согласилась опубликовать материал, изложенный в докладе на одной из международных конференций. Он вышел под редакционным названием «Рак: новый взгляд на проблему»*. Подзаголовки статьи звучали бескомпромиссно: он­кология без права на надежду; бедные и богатые одинаково болеют и лечатся;

операция подходит всем, кроме больного; облучение уничтожает не только рако­вые клетки, но и здоровые; химиотерапия — орудие убийства организма человека.

Надеяться на единодушное одобрение читателями такой публикации бьмо не разумно.

Знакомые, среди которых были медики, ученые, пациенты, предупреждали, что надо готовиться к появлению разоблачений со стороны профессионалов. Одна из моих пациенток сообщила, что врач, ранее лечившая ее, прочитав мой материал в газете, заявила: «Вешать таких надо». Хоть не большой, но уже прогресс: в стари­ну — сжигали.

Доля услышанных мною мнений, конечно, была мизерной. В основном они были в мою пользу. Наиболее злые реплики до меня не доходили.

В теорию лечения рака давно никто (автор тоже) не верит, она лишь раздража­ет. Я на это и рассчитывал.

Незамедлительно прессе был «продан» один из моих онкопациентов, согласив­шийся встретиться с журналистами. Им был Иван Алексеевич Третяк (Украина).