|
Смысл терапии – поддержать способность к саморегуляции клиента, а не зарегулировать его по усмотрению терапевта. Присутствие . Сложно встретиться с тем, кого нет. Если ваше внимание на Луне или в соседней комнате, или еще где-то – вашему клиенту не с кем встречаться. Но нет нужды насиловать себя. Возможно, ваше внимание находится как раз там, где нужно. Возможно, вы отсутствуете как раз потому, что клиент не говорит ни о чем, действительно актуальном для себя. А может быть там, куда вы унеслись, кроется разгадка того, что происходит с клиентом. Нет нужды насиловать клиента и кричать как удав из мультфильма: «Смотри мне в глаза!» Если клиент куда-то уносится – значит, ему это тоже для чего-то нужно. Важно узнать, куда отправляется его внимание и что оно там делает. Я понимаю присутствие в диалоге не как непрерывный контакт клиента и терапевта, а как осознанное присутствие во всех процессах, которые происходят во встрече. В том числе и в уходе от контакта. Включенность . Под включенностью я понимаю способность следовать за своим интересом во встрече. Если вам не интересно то, о чем говорит клиент, ваш диалог не получится. Если то, что пытаетесь сказать вы не важно клиенту – терапия также не получится. Люди привыкли из вежливости демонстрировать свою заинтересованность. Терапия – не то место, где полезно это делать. Обычно врачи привыкли задавать кучу правильных вопросов. Но обратите внимание на то, с какой тоской собирают они все эти анамнезы. Почти каждый терапевт имеет истории о том, как он однажды включился и как это пошло на пользу терапии. Я не исключение. Пример. Я уже писал о том, что одно время работал в достаточно престижном санатории. Там было много клиентов «со статусом». Я старался вести себя с ними максимально почтительно и вежливо. Теперь я понимаю, что любая роль – разрушает диалог. Клиенты изображали «людей со статусом», я «почтительного терапевта». Сейчас я, возможно, предложил бы в это поиграть. Или еще что-нибудь. В те времена я был совсем беспомощным. Однажды мне попалась клиентка с выпадением волос. Минут через пятнадцать выяснилось, что она безумно стремится контролировать все. У нее на самом деле все было «схвачено». Единственными, кто смел ее не слушаться, были ее собственные волосы. На этом терапия застопорилась. Из почтительности я не смел ей ничего сказать правильно, а намеков она не понимала. На третий сеанс я не выдержал. Меня прорвало. Очень эмоционально я высказал ей все, что думаю и чувствую в ее адрес. Она ответила тем же! Людям, которые были за дверью кабинета, казалось, что мы ругаемся. На самом деле, мы наконец-то включились. К концу сеанса эта клиентка сказала, что я первый человек за последние несколько лет, с кем она поговорила прямо и чьи слова вызвали ее доверие. Для нее складывалось впечатление, что вокруг одни марионетки, которые говорят лишь то, что она хочет слышать. Конечно, так и было. Но она совсем не понимала того, что сама добилась такого результата. — 89 —
|