Вечер 20 июля 1995 г. Закончился час эфирного времени, и участники телепередачи об исследовании рака вышли из студии «Добрый вечер, Москва!». Трое дружно закурили, к великому удивлению остальных двоих. Как прикажете это понимать, господа ученые? Вот вы, уважаемый доктор Белицкий из Онкологического научного центра, только что доказывали: грозный недуг — своеобразная кара за вредные привычки, среди курильщиков заболевания раком легких случаются раз в двадцать чаще, чем среди некурящих. А вы, господин начальник управления научных исследований Минздравмедпрома Нифантьев, поддакивали доктору медицинских наук и опровергали другие концепции происхождения рака... И вот, еще не успев остыть от дискуссий, демонстрируете эту пагубную привычку. Может, вы создали противоядие никотину, но не хотите им поделиться с другими курильщиками? Или на самом деле вы не верите во вред курения? БЕРЕГИСЬ КУРИЛЬЩИКА! Я не стал бы говорить о лукавстве ученых мужей, если бы они первые не обвинили в этом грехе ученую даму — героиню передачи Тамару Свищеву. — Не лукавьте, Тамара Яковлевна, — сказал с экрана начальник управления научных исследований О. Е. Нифантьев. — Наше министерство направляло вас в Санкт-Петербургский онкологический институт, но вы почему-то исчезли, не закончив работ. По словам Свищевой, подтверждаемым ее отчетом об экспериментах, проведенных в этом институте, Нифантьев извратил факты: никто ее в институт не направлял, она провела там исследования по своей инициативе. Вначале Свищева обошла все лаборатории с предложением провести исследования по проверке паразитарной природы рака, но получила отказ. Только доктор медицинских наук Филов, у которого в молодости жена умерла от рака, предоставил эту возможность, подключив к работе двух лаборантов. Но виварий с мышами принадлежал другой лаборатории, куда ее не допускали под угрозой увольнения специалистов, с которыми она работала. Здесь Свищева впервые столкнулась с явным сопротивлением и нежеланием выявить истину: в первые же дни кем-то была произведена подмена мышей — вместо 10 оказалось 8, 9 и 11, а при прививке асцитной опухоли мышам, несмотря на возражение Свищевой, вводили только смертельные дозы опухолевых клеток, поэтому невозможно было в полной мере проверить лечебное действие трихопола на разных стадиях заболевания. Оставив экземпляр отчета, подписанного только лаборантами, у заведующего отделом Филова, Свищева покинула институт, чтобы продолжить исследования в других научно-исследовательских институтах. — 165 —
|