|
Макарий сразу понял, что это бесовское наваждение, и хотел поднять руку, чтобы сотворить крестное знамение сначала на себе, а потом оградить им и все это демоническое скопище, да рука будто окаменела так, что даже пальцем он не смог пошевелить. - Кого вы хороните? - спросил сокрушенно пустынник. Тогда вся церемония остановилась и множество взоров устремилось в миг на Макария. - Тебя хороним, Макарий! - вдруг раздался противный, писклявый голос из толпы. - Отступился от тебя Господь, Макарий. Теперь ты наш. Мы принимаем тебя в свое темное воинство. А для мира ты умер, вот мы тебя и хороним. После этих слов гроб открылся и из него стал подниматься отвратительный скелет. Макарий закрыл глаза, чтобы не видеть этой мерзости, и побежал в свою келию. Как только он укрылся в своей келии, так снаружи стал раздаваться плач женщин. Они голосили так жалобно и истошно, будто оплакивали умершего. Пустынник закрывал уши, чтобы не слышать этого невыносимого своей мерзостью крика, но это не помогало, потому как звуки не убавлялись, будто источник находился не снаружи, а внутри пустынника. Глава 4 Свет на дне колодца Макарию стало казаться, что он умирает, и это дало первый слабый лучик надежды, что его адские мучения наконец-то закончатся. Он чувствовал, как его члены холодеют, будто в них перестает поступать кровь. А сердце стучит все реже и тише. "Слава Богу, - подумал он. - Господь услышал мои молитвы и забирает меня к Себе". Он лег на свое ложе, закрыл глаза и скрестил руки на груди. "Пусть это произойдет как можно быстрее", - подумал он. И в этот момент он вдруг уловил необычайно приятный аромат, появившийся в воздухе. "Что это? Не может быть", - рассуждал Макарий. И тогда пустынник глубже втянул воздух, и аромат не исчез, а напротив стал еще сильнее. Это было похоже на благовония - синтез множества нежнейших запахов смол, цветов и трав. "Да что же это?!" - возмутился он, когда благовония наполнили уже его сердце покоем и тихой радостью. - Неужто так смерть приходит? Или это опять бесовское наваждение? Или я уже умер?". И вдруг Макарий услышал голос, раздавшийся в его келье, как гром небесный. - Не умер, не умер, Макарушка. Рано тебе еще об этом думать. Тебе еще жить надобно и много дел добрых совершить. Макарий не поверил своим ушам, он боялся открыть глаза. Но когда все-таки осмелился приподнять веки, то застонал: "Нектарий! Отче!" И тут же испугался, потому что мысль, подобно молнии, резанула его сознание - вдруг это наваждение, вновь демонские игры? И Макарий принялся крестить старца Нектария, стоящего посередине пещеры, широко и ласково улыбающегося. — 9 —
|