|
Распространение инфекций стало быстро останавливаться. Повидимому, процесс шел не только в Лондоне, а по всей Европе и в развивающихся странах. Вот чему: мылу и воде, санитарии и гигиене – мы обязаны в победе над инфекциями. Оказывается также, что именно с 1940–1950х годов это снижение смертности от тех инфекций остановилось, а затем постепенно стала нарастать смертность от «сегодняшних» эпидемий, в частности от рака. В 1980х годах «Medical Journal of New England» писал: «Основной вывод, который мы делаем, – это то, что 35 лет напряженных усилий, направленных на улучшение лечения, следует считать напрасно потерянными. Мы проигрываем войну против рака». Сегодня можно добавить: и против ожирения, и против сердечнососудистых заболеваний, и против лекарственной болезни, и против болезни Альцгеймера, и против СПИДа. Как бы ни были велики открытия Пастера, Дженнера, Флеминга, человечество не слишком разумно ими воспользовалось. И кривая общей заболеваемости и смертности от самых распространенных болезней за последние 15 лет выглядит примерно так: эпидемии инфекций (холеры, дизентерии, дифтерии, коклюша, туберкулеза, чумы, оспы) начали снижаться с 1880х годов до 1920–1930х годов благодаря, вероятно, санитарногигиеническим мероприятиям. Затем начала применяться массовая вакцинация: БЦЖ с 1950х, против дифтерии с 1940х, коклюша с 1950х, кори с 1970х годов, медикаментозное лечение скарлатины с 1930–1940х годов, химиотерапия пневмонии (антибиотики, сульфаниламиды) с 1950х годов и т. д. Годы потрясающей, впечатляющей эффективности вакцин и лекарств: побочные действия еще не были очевидны, зато успехи пенициллина, стрептоцида и стрептомицина налицо. Экологические условия также до 1970–1980х годов были относительно благоприятны, социальные условия жизни улучшались, была относительная стабильность в мире и вполне переносимые уровни ежедневного стресса. Я думаю, эти 2–3 десятилетия были обманчиво удачными для медицины XX века: последствия, однако, накапливались быстро. И уже с 1970–1980х годов начался рост сегодняшних заболеваний на фоне из поколения в поколение падающей сопротивляемости организмов. Как пишет участник одного из форумов по здоровью: «Ваш дед был более здоров, чем ваш отец, который более здоров, чем вы. Вы, в свою очередь, более здоровы, чем ваши дети, а они – просто пышут здоровьем по сравнению с вашими внуками». И это сегодня, конечно же, вполне объяснимо. Взяв на себя всю ответственность за здоровье человека, медицина XX века фактически попыталась заменить собой Природу: предупреждать, а вернее, прерывать болезни в детском возрасте, сбивать температуру, снимать боль – однако делала это опрометчиво, немудро, не дожидаясь реакций собственно организма, не позволяя разыграться естественным процессам. Разумеется, она всегда имела функцию скорой реакции и помощи больному человеку, но делала это примитивно и грубо. Если, например, выяснилось, что сахарный диабет связан с понижением выработки инсулина в организме (хотя постепенно становится очевидно, что это далеко и не всегда так), то, наверное, было бы мудро, поняв причины, работать в направлении их устранения, подачи сырья и энергии инсулярному аппарату (что довольно легко получается при коррекции питания и применении натуральных средств). Медицина же пошла по пути заместительной терапии и ввода в организм внешнего инсулина: свиного, бычьего и, наконец, человеческого – или стимуляции, подстегивания функции бетаклеток с помощью сахароснижающих средств. Лекарственная зависимость, хронизация процессов, «обрастание» осложнениями очевидно. — 126 —
|