|
И однажды эта игра кончается. Любимая волна превращается в ураган подруга - в фурию. Сила, сжимающая ребёнка, становится злой. Она не обнимает ребёнка, а раздавливает. Игра из радостной становится злобной. "Меня не любят больше меня гонят! Ты любила меня а теперь давишь, толкаешь вниз выдавливаешь, ты жаждешь моей смерти ты хочешь, чтобы я выпрыгнул в эту бездну, небытиё! Изо всех сил ребёнок противится этому. Только бы не покинуть, не выпрыгнуть... Что угодно, только не эта пустота. Но что сделаешь с этой огромной, сумасшедшей силой! Сжатые плечи, втянутая голова, сердце, готовое разорваться, ребёнок - не более, чем сгусток страха. Стены сжимаются снова. Тюрьма становится туннелем воронкообразным туннелем. Это ужас, не знающий больше границ переходит в неистовство. Пьяный от радости, узник бросается на приступ. Он весь - ярость. Нужно, чтобы эта стена, о которую я разбивал голову, уступила. Эта стена, жаждущая моей смерти. А эта стена... это моя мать Которая носила и любила меня! Чудовище нажимает ещё сильнее. О! Моя голова голова, вынесшая всю тяжесть несчастья, как она ещё цела! Конец близок, смерть очевидна. Откуда же знать этому несчастному ребёнку что чем больше сгущается тьма, тем ближе свет свет жизни! Ну же, чудовище, ещё раз... И тогда, происходит взрыв, вспышка. Стены рушатся Тюрьма исчезает. Ничего! Что это , взрыв вселенной? Нет, это я родился. Вокруг меня пустота. Невыносимая свобода. Всё раздавливало меня, сжимало Но я имел тело, форму! Проклятая тюрьма, моя мама, где она? Без тебя от меня осталось одно головокружение, приди, вернись, верни меня держи меня, дави, сжимая меня но пусть я существую! Страх подкрадывается сзади. И враг всегда ударяет в спину. Ребёнок переполнен тревогой по одной простой причине - ничто не держит больше его спину. Эта спина сжималась изо дня в день напряжение согнуло её в дугу, и вдруг, внезапно, она освободилась. Чтобы успокоить, убедить, умиротворить, нужно сложить, собрать маленькое тельце защитить от пространства дать ему от этой новой для него свободы ровно столько, сколько он может найти приятным для себя. Так сжимают атмосферу вокруг водолаза, слишком быстро поднимающегося на поверхность. А вместо этого ребёнка подвешивают за ногу и голова, вынесшая на себе всю тяжесть драмы, болтается и вертится в пространстве! А куда кладут этого страдальца, ребёнка, пришедшего из тепла, из нежного чрева? На чашу весов! Металлическую, грубую, холодную, как лёд обжигающе ледяную - это мог придумать только садист, не иначе! — 8 —
|