|
Знаменитый Александр Гумбольдт (1769–1859) — немецкий естествоиспытатель и путешественник также не обошёл своим вниманием лозоходство. В Берлине в 1797 году он опубликовал труд под названием: «Исследования о возбуждении мускульных и нервных волокон наряду с предположением о химических процессах жизни в мире животных и растений» (в те времена в моде были длинные, и очень длинные названия трудов и книг). В этом труде Гумбольдт проанализировал имеющиеся фактические сведения, обобщил их и писал, что необходимо проводить научные исследования с тем, чтобы прояснить вопрос полностью. Примерно с этого времени и до середины прошлого века для лозоходства наступили хорошие времена, во всяком случае безопасные. Лоза стала использоваться в Европе в салонах и гостиных — одной игрой стало больше. Но одновременно, параллельно продолжались и серьёзные работы как учёных, так и практиков. Иоганн Вольфганг Гёте (1749–1832 гг.) серьёзно интересовался данной проблемой и пришёл к весьма глубокому заключению, что эффект лозоходства связан в конце концов с разнообразными процессами, которые происходят в этих условиях в организме человека. Он писал: «Только в чувствительной руке магическая палочка действует». Гёте устами Мефистофеля говорит о биопатогенных полосах так: Земля — источник сил глубокий И свойств таинственных запас. Из почвы нас пронзают токи Неотличимые на глаз. Когда на месте не сидится И кости ноют и мозжат Или сведёт вам поясницу Ломайте пол, под вами клад. Логика в этих словах чёткая — если вы находитесь на биопатогенной полосе, то вам плохо. Но эти полосы в то же время связаны с полезными ископаемыми и т. д. Во второй части «Фауста» Гёте говорит об этом устами гномов, которые обращаются к великому Пану: К жилам золота в граните, К залежам железных руд Вместо путеводной нити Гному дан волшебный прут. Гном ушёл под землю, в гроты, В вечный мрак, под корни пня, Чтобы ты свои щедроты Раздавал при блеске дня. Мы поблизости открыли Новый чудный ключ средь скал, Изливающий в обилье То, о чём ты не мечтал. Лозоходство на Руси использовалось издревле. Что же касается учёных, то первым серьёзно о нём заговорил М.В.Ломоносов (1711–1765). Он посвятил лозоходству работу "О рудоискательных вилках", помещённых в книгу "Первые основания металлургии или рудных дел". Этот труд был опубликован в Санкт-Петербурге в 1763 году. Надо честно сказать, что М.В.Ломоносов не разобрался в существе вопроса. Он слишком материалистически разрешил вопрос: «…повседневное искусство и здравый разум учит, что такой притягивающей силы в металлах быть нельзя, ибо помянутые вилки не у всякого человека и не на каждом месте к металлам и рудам наклоняются, и наклонившись, больше к ним не тянутся. Итак, ежели бы сие действие было вправде, то бы ненарушимые натуральные законы, не взирая ни на время, ни на человека, всегда сие и на всяком месте в действие производили». Это примитивный материализм — неведомое явление обязано подчиняться известным нам законам, а если оно не подчиняется, то этого явления просто нет. Сколько мы потеряли от такого примитивного подхода к природе вещей и явлений, окружающих нас. Правда, факты вещь упрямая. М.ВЛомоносов знал, что с помощью лозы находят полезные ископаемые, поэтому, погрешив против истины, которую мы привели выше, добавил: «По моему рассуждению, лучше… вышесказанных признаков держаться, и ежели где один или многие купно окажутся, тут искать прилежно». Вот так то: философия философией, а жизнь жизнью. — 81 —
|