|
С некоторыми пациентами терапевт не станет проводить эксперимент, либо потому что они и так пребывают в мире грез, либо потому, что им тяжело следовать чьей-то инструкции, либо потому, что они могут почувствовать недостаток контакта с терапевтом и его поддержки. Другие пациенты с удовольствием принимают участие в экспериментах, для них это неоценимый шанс оживить то, о чем они столько времени лишь говорят с терапевтом. Правильно выбранный момент также влияет на результаты эксперимента, который прочно связан с тем, что уже происходит в терапии. Выбор между контактом с пациентом, его осознаванием и экспериментом — дело сложное. Пациенту может показаться, что терапевт не учитывает его интересы. Например, если пациента, поглощенного переоценкой своего важного переживания, спросить, что он понял, это может прервать процесс. Организация эксперимента также требует тонкой чувствительности к тому, что происходит в настоящий момент. Так где же переход от осознавания и контакта к эксперименту может быть отвлекающим или прерывающим? На этот вопрос нет общего ответа. Все зависит от целей эксперимента или способа его осуществления. Все роли пациента Второе отличие гештальт-эксперимента от психодрамы заключается в том, что эксперимент дает пациенту свободу в исполнении любых ролей, в то время как в психодраме пациент ограничен группой, где другие участники исполняют его роль. Когда кто-то изображает отца пациента, этот образ может сильно отличаться от того отца, которого пациент себе представляет. Когда же сам пациент играет роль своего отца, он начинает чувствовать, что такое быть отцом, и получает новые ощущения и представления о собственном отце. Когда пациент может встать на позицию сочувствия, ему становится легче понять трудности своего отца, а не воспринимать их просто со стороны, из уст члена психодраматической группы. Хотя гештальт-эксперимент и расширяет возможности пациента, предоставляя ему играть роли значимых для него людей, не обязательно отстранять других исполнителей в групповой или семейной терапии от разыгрывания ролей близких пациенту людей. Даже если эти роли будут сыграны не так точно, как это сделал бы сам пациент, ему в любом случае будет полезно узнать свои реакции. Например, если терапевт играет роль начальника своего пациента, такой выбор может предоставить пациенту возможность выразить начальнику свои претензии. И хотя терапевт будет изображать начальника не так, как это сделал бы сам пациент, он получит ценный урок, как общаться с кем-то, кто находится выше его по служебной лестнице. Люди могут напоминать нам кого-то из нашего прошлого, даже если они лишь приблизительно похожи на оригинал. — 157 —
|