|
Серж: Что же ты ожидаешь от меня сейчас? Николя: Я?.. Но я ничего не ожидаю! Да я ни о чем тебя и не спрашивал! Я просто сообщил тебе, что мне нужно хоть кому-то рассказать о моих трудностях. ...Но сейчас я отдаю себе отчет в том, что я сам, добровольно, в очередной раз наделил тебя статусом авторитетности и опять занялся самоуничижением... (Далее следует длительная работа над его отношением к своему отцу). Такой «челнок» (термин самого Перлза) между фантазией и реальностью особо плодотворен в работе с клиентами — психотиками или в случае «пограничных состояний» (borderline). Он позволяет таким клиентам сначала взлететь и парить в своей внутренней реальности, а затем приземлиться на твердую почву внешней реальности, существующей здесь и теперь. Терапевт может временно сопровождать клиента в его полетах, следя при этом за выполнением регулярных промежуточных посадок, необходимых для восстановления контакта с землей, и уточняя время от времени маршрут. Вот пример направляемой фантазии (waking-dream) подобного рода: Марион — молодая женщина-borderline. Она не замужем, и ей не удается устанавливать прочные связи с мужчинами. Вот уже несколько месяцев она посещает пролонгированную ежемесячную терапевтическую группу. Марион: У меня совсем нет энергии: меня сегодня развезло! Я как лужа... на земле... вот тут!... Белесая лужа... Это молоко... Серж: Посмотри на эту лужу на ковре, опиши ее. Марион: Да! Это молоко! Она по виду — как перчатка, как варежка... Серж: Ты можешь стать этой варежкой? (Марион вытягивается на полу и закрывает глаза). Марион: Я — варежка из белого молока. Я смотрю изнутри... Хм! А тут есть капля воды!... Она блестит... Она что-то отражает... Я вижу отражение большой стены... Большой стены с окнами... Серж: Взгляни на одно из окон. Марион: Вот оно! Да! Мне его хорошо видно! Это окно совсем темное. Там есть подоконник... Но в окне никого нет: оно пустое и темное... Серж: ... а если бы там кто-нибудь был? Марион: Ну, конечно же, мой отец! Я смотрю... Я жду его... но его там нет. Это его окно, но оно пустое и он не приходит! (Марион никогда не видела своего отца). Совсем темно. (Она съеживается на полу в позе зародыша). Как в черной дыре... Это черная дыра... Это труба... А! Нет! Вижу: это совсем черная и круглая резиновая камера! А я — внутри нее... (Я тихонько подаю всем членам группы знак приблизиться и сесть вокруг нее на колени. При контакте с их телами она съеживается еще больше, сжимается в комок). Марион: А в моей камере тепло! Я в «воздушном колпаке»! (Через мгновение она вдруг начинает головой прокладывать себе проход). Я могу выйти, если захочу!.. Я хочу выйти!.. Выпустите меня! (Она кричит.) — 148 —
|