|
Что ты хочешь, чего ты ждешь от меня? «Hot seat» и «пустой стул» Hot seat буквально означает горячее или обжигающее сидение (иногда его называют open seat — открытый стул), (Не путать с empty chair — пустым стулом, предназначенным для одного или нескольких воображаемых партнеров). Этой технике Фриц Перлз отдавал особое предпочтение в конце своей жизни, когда он проводил многочисленные демонстрационные сеансы. С этой целью он ставил на подиуме рядом со своим стулом еще один, и желающий «работать» клиент сам выходил и садился на стул, выражая, таким образом, свою готовность участвовать в одном с терапевтом процессе. На пустом стуле, находящемся напротив, клиент мог вообразить сидящим любого человека, с которым ему хотелось бы вступить в контакт. В Парижской школе Гештальта мы работаем обычно с большими подушками, а не с пустым стулом: группа сидит на полу, на ковровом покрытии или на матрацах с разложенными на них подушками самых разных размеров, цветов и форм. Такое расположение способствует возникновению атмосферы интимности, оно позволяет каждому найти комфортное для себя положение, легко его меняя; оно способствует контакту, спонтанному проявлению движений тела, а также развитию осознанных, индивидуальных или коллективных «проигрываний». Возникающие обстановка и эмоциональный климат меняются в зависимости от расположения участников, которые могут • сидеть рядом (как бы в укрытии) за столом, как в дискуссионной группе, • сидеть на стульях в круге, как в «базовой группе» (или «Т.Group»), сидеть на полу, как в группе по «психо-телесной» работе (чем и является Гештальт). Однако необходимо подчеркнуть, что Гештальт, в отличие от широко распространенного мнения, в своей основе не является исключительно «психо-телесным» видом терапии. Есть такие терапевты и школы, которые работают в основном вербально, при этом телесная подвижность ограничена. Сам Перлз, начиная свою практику гештальтиста в Нью-Йорке, предлагал пациентам лечь на диван, в конце же своей практики, в Исалене, в Калифорнии, уже будучи достаточно пожилым, он передвигался с трудом, поэтому никогда не садился на пол и проводил очень мало собственно телесной работы, в отличие от того, как впоследствии работали его калифорнийские последователи... В Парижской школе Гештальта мы используем подушки (а также любые другие предметы: одежду, сумки, женские украшения и т.д.) в качестве «переходных объектов» (В несколько более широком смысле по сравнению с «переходным объектом» Винникотта...), способных последовательно символизировать людей, части тела и даже абстрактные сущности. Мы предоставляем клиенту, самому выбрать, подходящий для него предмет. Он может внутренне визуализировать, общаться вербально или взаимодействовать в настоящем с воображаемыми партнерами: так, к примеру, одна подушка будет представлять его жену, другая — покойного отца, которому у него «еще есть что сказать» и которого он может по желанию позвать, обругать, ударить, задушить или же обнять, приласкать или затопить слезами. Но эта же подушка может точно так же представлять одиночество, автономность или ревность и в этом качестве оказаться отброшенной, пронесенной с триумфом или растоптанной... — 14 —
|